Давид Самойлов - Стихи

Простите, что письмо такое бессодержательное.

Ваш

Д. Самойлов

1…милая В.М. Карпова — Валентина Михайловна Карпова (р. 1915), главный редактор издательства «Советский писатель». Самойлов пишет «милая» иронически, так как в книге Лидии Чуковской «Процесс исключения», которую он только что прочитал, рассказано о неприглядной роли Карповой в истории с непечатанием «Софьи Петровны» в руководимом ею издательстве.

3/II 79

Дорогой Давид Самойлович. Увидя в Вашем письме строки столбиком, я вообразила, что это стихи. Потом, гляжу, это статистический отчет: итоги 78 года. Ууу! какой Вы бесстрашный человек! Я никогда не отваживаюсь на такие подсчеты. Помните гробовщика Якова в гениальном чеховском рассказе «Скрипка Ротшильда»? У него всегда и во всем — одни убытки. Так и у меня. Потому я предпочитаю не производить подсчетов.

Среди Ваших подсчетов интересен 0. «Любовных писем» Вами написано — 0. Ну тогда разрешите предположить, что из 437 писем, полученных Вами, — 430 любовные. Любовные письма гораздо приятнее получать, чем писать.

А уж самое лучшее письмо — это от милой, милой, глубоко мною почитаемой В.М. Карповой. Она — душка и, я надеюсь, ее письмо послужит толчком для расцвета Вашего творчества.

Дорогой Давид Самойлович, не напишете ли мне поточнее: 1) когда (и где? у кого?) познакомились Вы с Анной Андреевной? 2) где впервые были опубликованы Ваши стихи «Я вышел ночью на Ордынку»? Ведь они, наверное, печатались до сборника где-нибудь в журнале. 3) не писали ли Вы когда-нибудь об АА в какой-нибудь из своих статей?

И еще: помните ли Вы мою просьбу — крокодильскую? Мне представляется, что, начиная со 2-й части там все — пародия, или, если не пародия, — повторения известных ритмических ходов поэзии XIX века (классической или 60-х годов).

Я не хочу, чтобы Вы искали — но не вспомнится ли Вам нечто ритмоподобное?

Привет Гале. Завидую ее чтению. Не прочла ли она «Старые истории» Можаева? Там три поразительные рассказа: «Аноним», «Пенсионеры» и «Старица Прошкина». Этот человек умудряется не только не лгать, но и писать правду в самую точку.

Надеюсь, Петропавловская крепость радует глаз, а не пугает — какими-нибудь астматическими изобретениями. А как Варвара-Великомучительница?

Будьте здоровы и пишите мне.

Л. Ч.

Прилагаю свои «стихи» Памяти А. Я[кобсона].2

Читала некролог: очень сердечно3. Читала и две последние работы. Многое замечательно, многое — навязано ему. В работе о Б.Л. он часто цитирует Ваши стихи.

1 Строки из стихотворения А.С. Пушкина «Гречанке».

2 Л.К. переделала концовку этого стихотворения, и вместе с двумя другими эти стихи вошли в цикл «Памяти Анатолия Якобсона». См. в кн.: Лидия Чуковская. Стихотворения. М.: Горизонт, 1992, с. 105–106.

3 Владимир Фромер. Он между нами жил // Время и мы. [1978]. № 34.

Дорогая Лидия Корнеевна!

Стихи памяти A. Я. вписаны Вашей рукой на последней странице Вашей книги. Я их знаю и читал нескольким друзьям Толи.

Я тоже тогда начал писать стихи о том же. Но «звук» там оказался более «эпическим», чем в Ваших стихах, что не соответствовало тогдашнему впечатлению. Заранее по’нятое и отстоявшееся потянуло стихи в другую сторону. Вероятно, я к ним вернусь. Уже вертятся в голове новые строфы.

О знакомстве с А.А. я точно написать не могу. В Москве у меня есть запись, я ее отыщу. Было это на Ордынке. Кажется, осенью (скорее — весной!). Потому что дерево в окне маленькой комнаты показалось мне голым.

«Я вышел ночью на Ордынку» было написано вскоре после знакомства. И (кажется) впервые напечатано в одном из «Дней поэзии». Это тоже я могу проверить. Вообще же у меня память на эти вещи плохая. В последнем «Дне поэзии» есть нечто вроде пародии или полемики с этим стихотворением. Автор Преловский.

Были у меня еще стихи об А.А. Наверное, даже черновика не осталось. Но стихи я эти подарил ей. Примерно в то же время, когда А. Я[кобсон] написал ей стихи. Последнюю строчку помню: «И слышен только вещий шепот ваш…».

В статьях и диалогах я часто поминал А.А. Но где и когда, тоже не помню, потому что ни одной из своих статей не придаю большого значения. «Толкаю» две-три мысли. И все. Статьи свои я не люблю. В них долго не вырабатывался стиль. Только теперь, может быть, стал вырабатываться, когда я стараюсь не употреблять слова всуе.

Я ведь вообще переросток.

О корнях «Крокодила» я думал. Там есть ритмические реминисценции (не думаю, чтобы прямые заимствования) каких-то строк, строф из второй половины XIX в. Но главная стихия — народная поэзия: считалки, прибаутки, «скоморошины», частушки.

Выше, выше, выше,

Вот она на крыше…

Это считалка: «Дождик, дождик пуще, дам тебе гущи…». Ритмические источники «Крокодила» те же, что и «Двенадцати» Блока.

Вы ничего не пишете о Вашем здоровье, о работе. Хочется про это знать.

Мои петропавловцы пока ведут себя прилично. Правда, Пашка вчера наелся снега и сегодня кашляет, но, даст бог, обойдется. Оба хулиганят, разболтавшись за время болезни. Петьку я называю «маменькин Пугачев». А Варвару — «склоковыжималка». Она постоянно склочничает с родителями и братьями. Но пишет, стерва, хорошо. Мы обнаружили на ее столе бухгалтерскую книгу с заглавием «Московские записи», нечто вроде дневника, но с большими вкраплениями фантазии. Это дневник не о том, что было, а о том, что должно было бы быть. Т. е. проза.

Вообще она интересная, но уж очень трудно ее выносить.

Галя просит передать, что «Старые истории» она не читала. Долго мы прочитывали имя автора. Можаев? Если это он, то я не удивлюсь. Очень хороший писатель.

В первом номере «Дружбы народов» очень хороший рассказ Фазиля Искандера из серии «Сандро из Чегема». Проза Окуджавы показалась мне жеманной. В том же номере моя маленькая заметка, со второй половины вдрызг испорченная. Я сам в этом виноват, поручив сделать исправления и сокращения Аннинскому и не прочитав корректуры. А там описывалась одна из «декад литературы» тридцатилетней давности.

Читаю книгу Н. Раевского о Пушкине. Стихи Фета. Чехова. Не решаюсь приступить к «Поэтике Гоголя» Ю. Манна. Книгу эту хвалят знающие люди.

У нас снега. Деревья выглядят, как на прилагаемой фотографии. А на второй — троих Вы узнаете. Четвертый — молодой человек, приехавший узнать, в чем смысл жизни. Помните, как у Ильфа: «Ответил, что не знает».