Тед Хьюз - Стихотворения

Они — единственные игрушки Бога.

Жила-была девушка, девушка, девушка,
Просто шикарная.
О, будь моей невестой, рыдал я, кричал я, готовый умереть.
И мне она ответила, и что ж она ответила?

"Давай сюда свой нос, я чмокну, — вздохнула она. — Это по-честному!"
И я отрезал свой нос,
А она скормила его своему щеночку.

Леди, Вы довольны?

"О, дай мне свои ушки, чтоб я не рыдала в подушку, глубокой ночью, в постели, чтобы никто не подслушал, мой милый!"
И я отрезал свои уши,
А она скормила их своему щеночку.

"О, отдай мне свои ножки, чтоб не унесли тебя по дорожке,
Далеко от меня, о, мой милый", — зарыдала она.
И я отрубил свои ноги, а она отдала их своему щеночку.

Леди, Вы счастливы?

"О, я хочу твоё сердечко, сердечко, сердечко, неужто оно не станет моим? Дай подержать!" — закричала она.
И разрубил я себя на части, и отдал часть ей,
А она скормила её своему щеночку.

Леди, Вы довольны?

"О, отдай мне печень, а то оставлю тебя навечно.
Отдай мне язык, язык, язык,
Чтобы он не шептался с другими.
Отдай мне лёгкие, что измучили тебя вздохами", —
Закричала она.
Со слезами любви, со слезами любви я отрезал эти лакомства,
А она скормила их своему щеночку.

Леди, Вы довольны?

"О, отдай мне глаза, свои закатывающиеся глазки,
Что брызгают на меня слезами, что вечно следят за другими.
И отдай мне свой ум, полный тяжких дум
И сомнений в моей любви, сомнений в моей любви.
И отдай мне руки, чтоб, когда ты далеко, они обнимали б меня всю ночь, обнимали всю ночь".
И она закричала: "Я буду твоей невестой!"
Так что я вырвал свои глаза и выдолбил мозги и отпилил руки и всё отдал любимой
А она скормила всё своему щеночку.

Леди, Вы довольны?

"Нет, отдай мне и кожу, без которой не можешь,
Налей свою кровь в стакан и дай мне выпить, стань моим.
Срежь свою плоть, и я обглодаю твои косточки, о, милый!"
И я спустил с себя шкуру смочил в своей крови закатал в неё плоть сложил кости в корзинку оставил всё у её дверей а она закричала она закричала

Щенок, щенок, щенок.

Леди, сказал я, пусть я всего лишь душа, я заплатил всё сполна, теперь стань моей невестой.
Но щенок подрос, щенок стал собакой, большой толстой сукой, и милая моя зарыдала
"Возьми моего щенка, — рыдала она, — о, возьми его.
Ты всего лишь душа, как же нам теперь пожениться?
Так возьми собачку, ведь эта собачка — моя душа,
Отдаю тебе душу!" И она дала мне свою собачку.

Леди, Вы довольны?

Теперь живу я с сукой с мрачной старой сукой живу я с сукой с сукой с сукой и вот живу я с сукой с мрачной старой сукой а ведь жила-была девушка девушка девушка…

Вроде бы мёртвого человека

С Буддой в улыбке
С Иисусом в простёртых руках
С Магометом в склонённом челе

Ногами в аду
Руками в раю
Спиною к земле

Сопровождают
К вечному блаженству
Поющие легионы

Вроде бы мух

Где было пусто
Кто-то поместил испуганное озеро.

Где было пусто
Каменные плечи
Стали стеной на защиту.

Ветер со звёзд нырнул
Пытаясь прислушаться к дрожи.

Деревья, взявшись за руки, прикрыв глаза,
Предстали перед миром.

Трава-трёхзубка в страхе подобралась ближе.

И больше ничего
Лишь чайка иногда несётся сквозь

Разрыв материи

Из ничего в ничто

К овечьему холму под жарким солнцем
Прижалась мышь: спасенье вроде близко,
Но не хватает духу. Время, мир
Стары для изменений.
Горизонт Лесов, ферм, деревень тяжёлым смрадом
Вгоняет в ступор. Что с двумя ногами,
Что с четырьмя — молитва маловата.
Пред Богом — всё равно что пред котом.

Вершина леса. Я закрыл глаза.
Бездействую, не притворяясь спящим,
От клюва и до крючковатых пальцев:
Мозг чертит идеальную охоту.

На высоте деревьев так удобно!
Воздушные потоки, солнца луч —
Всё мне на пользу; и лицо земли
Обращено ко мне — я наблюдаю.

За грубую кору держусь когтями.
Достигнута цель Сотворенья мира —
Моя нога и каждое перо:
И я в когтях Творение держу

Или в полёте медленно вращаю —
Убью, где захочу: тут всё моё.
Софистики во мне нет ни на грош:
Я отрываю головы от плеч —

Работник смерти.
Единственный мой путь лежит
Через живую плоть и кости.
Моим правам не нужно подтверждений:

За мною — солнце. С самого начала
Моих трудов ничто не изменилось.
Мой глаз не допускает изменений.
Я сохраню порядок всех вещей.

Прохладный ранний вечер сжимается до собачьего лая и звона ведра —
И тебя, прислушивающейся.
Нити паутины, туго натянутые касанием росы.
Поднятая бадья, неподвижная, полная до краёв — зеркало,
Искушающее до дрожи первую звезду.

Коровы по тропинке возвращаются домой, замыкая изгороди тёплыми кольцами дыхания —
Тёмная река крови, много валунов,
Равновесие непролитого молока.
"Луна! — кричишь ты вдруг. — Луна! Луна!"

Луна чуть отступает, как художник, изумлённо вглядывающийся в своё произведение,
Изумлённо уставившееся на него.

"Нет, змей не искушал
Еву яблоком.
Налицо обычное
Искажение фактов.

Адам съел яблоко.
Ева съела Адама.
Змей съел Еву.
В кишечнике темно.

Тем временем змей
Сыто спит в раю —
И с улыбкой слушает
Ворчливый зов Господа".

Давным-давно жил человек,
Бродил по свету
И встретил полную горящую луну,
Катившуюся прямо на него,
Сминая камни и круша дома.
Глаза закрылись, не стерпев сиянья.
Он выхватил кинжал,
Ударил — и ещё — всё бил и бил.
Крик, вырывавшийся из ран луны,
Всю землю обогнул.
Луна сжималась, как пробитый дирижабль,
Сжималась и сжималась — меньше — меньше,
Пока не стала пустотой,
Всего лишь рваным шёлковым платком,
Как слёзы мокрым.
Его-то человек и подобрал. И
Безлунной ночью брёл, держа в руках
Столь странную добычу.