Александр Перфильев - Стихи

Ты кажешься ночною и порочной,
Ты пьешь, мешая в кучу дни, года…
Но верю я, что это все нарочно,
Ты Утренняя чистая звезда.

Все понимаю: вспышки, колебанья,
Несдержанно-циничные уста.
Но, знающий глубины подсознанья,
Поймет, что ты девически чиста.

Вот почему всегда с тоской нездешней,
Двенадцать лет двойным огнем горю:
Хочу тебя такою грешной, внешней,
И чистоту души боготворю!

Любовь непрошена, всегда негадана,
О ней любимому не говорят,
Для объяснения и слов не надобно,
Слова влюбленные в глазах горят.

Пусть вы бываете непостоянными,
Как уходящие весной ручьи,
Люблю глазами я, от счастья пьяными
Смотреть в зеленые глаза твои.

Твоя любовь ко мне пришла непрошена,
Ее не мерили мы по часам.
И если буду я тобою брошена,
— Прощай, любимая, — ты скажешь сам.

Простые люди любят тишину,
Покой семейного благополучья,
А мы хотим, чтоб каждую весну
Нас озаряли новые созвучья.

И не покой нам нужен, — а движенье,
Чтоб каждый миг в душе рождался вновь,
Как первое стихотворенье,
Как молодость, как первая любовь!

Окно распахнулось широко —
И в комнате — Солнце и Ветер,
Пахнуло сиренью, весною,
Нежданною свежестью лет.
Родная, не думай, не стоит,
Что жить нам недолго на свете,
И те, что любили — далеко,
И самого главного — нет…
Пускай от житейского ветра
Глаза у тебя потускнели,
Пускай от палящего солнца
Посыпан я пеплом седым,
Окно распахнулось и Солнце
В лицо твое брызнуло хмелем,
Окно распахнулось и Ветер
Развеял с волос моих дым.

Ты прошла, как все проходит в мире,
Ну и что ж.
Мы с тобою только повторили
Мировую, вековую ложь.

Но не верь обманному мгновенью,
Все пройдет,
И такою ж траурною тенью
Станет тот,

Для кого твоя заря сегодня
Занялась…
Да хранит тебя рука Господня
В этот час.

Не знаю, кто уходит. Я ли, ты ли?
Но мы встречаться больше не должны.
Мы просто этой осенью шутили,
Но шутка не продлилась до весны.

И хорошо… ты мне дала так много,
Что этот груз наполнил жизнь мою.
Не потому ль всю дальнюю дорогу
И без тебя я о тебе пою.

Пусть эти песни слушают туманы,
Дорожная глухая тишина.
Пойми: они рассказывать не станут,
Что ты осталась у меня одна…

А я себе оставил горечь пыли,
И легкий звон оборванной струны…
Мы просто этой осенью шутили,
Но шутка не продлилась до весны.

Поэт неровный и взъерошенный,
Как наша мать — Сибирь — сама,
Пришел он, протестант непрошенный
В Москву со станции Зима.

В нем дух еще коммунистический,
Он въелся, как крестьянский пот.
Но сквозь сумбур диалектический
Лирический и вольный взлет!

Пусть на поэтов власть оскалена,
Народ их чтит за ширину,
Он за усы подергал Сталина,
Слегка Хрущеву подмигнул.

Увлекшись «вольной географией»
На Западе, «passez moi
le mot», крамольной биографией
Помазал губы буржуа.

Отшелушится и отвеется
Зерно, наполнив закрома…
И победит, хочу надеяться,
Сибирь, и станция Зима!

Да, ты несчастен — это ничего,
Ты знаешь — мир построен на контрасте:
Несчастье — это отдых от того,
Мученья, называемого «счастье!»

Мы любим мир — но он не хочет нас…
Он принял нас — нам стали узки стены…
Взаимность наступает в смертный час,
Когда у нас… нет силы для измены!

Мы к правде жизни с каждым годом строже,
Но, создавая жизненный рассказ,
Припоминая все, что видел глаз,
Мы… форму ценим все-таки дороже!

Ты говоришь: «От первых дней Вселенной
Любовь одна». О нет, ты неправа,
Любовь меняет облик, но слова
О ней остались ложью неизменной!

Прощает сердце — ум не признает.
Прощает ум — с ним сердце не согласно…
Вот почему в любви наоборот
Быть объективным — значит быть пристрастным.

Цветы люблю. Они с душой сроднились.
И совершенно безразлично мне
Сирень ли, роза, лилия ли, ирис
Или герань в горшочке на окне.

Пускай провинциально и старинно —
Петуния, герань, табак, левкой —
Цветы люблю… и в летний вечер длинный
Сиянье красок, аромат, покой…

Близка мне скромность полевых раздолий,
И — словно вычур тонкого резца
Причуда орхидей и чаш магнолий…
Цветов не счесть, им в мире нет конца.

Со всех полей, путей и перепутий
Их не собрать, не вспомнить… Но когда
Придет конец — в глазах мелькнет лишь лютик
С обочины дороги… в никуда.

О Рождестве, пушистом, рыхлом снеге,
О ледяных узорах на окне
И легких санок радостном разбеге
Сегодня вспоминаю, как то сне.

Другие годы и другие лица,
Ажур дворцов, костров горящих дым,
И призрачная невская столица,
Закутанная инеем седым.

И в голове воспоминаний стая,
И грусть потерь не так уже остра…
Как был красив в уборе горностая
Неповторимый, строгий град Петра!

Пускай бывали и другие елки,
Очаг, уют и терпкий запах хвой —
Все это только жалкие осколки
Пред той, неотвратимой красотой.

Ну что ж, мой друг, зажги на елке свечи,
Прибавь вина в воспоминаний хмель,
Пусть за окном о первой нашей встрече
Рождественская пропоет метель.

Вы знаете — что значит для меня
Вас долгий, скучный день не видеть,
Как в ночь бессонную остаться без огня,
И в свете дня всю жизнь возненавидеть!

И вдруг услышать вновь издалека
Все то, с чем сердце тщетно так боролось
Шаги по лестнице, и четких два звонка,
И самый милый в мире голос.

Опять взглянуть в лучистые глаза,
И всей душою холодея сразу,
И вместо слов, что говорить нельзя,
Сказать пустую, вежливую фразу…