Уильям Блейк - Поэзия английского романтизма XIX века

О сладостный роман! О звон цевницы,
Из чистых звуков сотканный узор!
В сей зимний день не дли свой разговор,
Сомкни свои старинные страницы.

Прощай! Передо мною повторится
Страданья и проклятия раздор —
В Шекспиров сад хочу я кинуть взор,
И горькими плодами насладиться.

О Бард! О Альбиона облака,
Зиждители извечного сюжета!
Сквозь дикий лес дорога нелегка, —

Да не лишусь я в нем благого света,
А если я в пути сгорю дотла —
Пусть обрету я феникса крыла!

Когда мне страшно, что в едином миге
Сгорит вся жизнь — и прахом отойду,
И книги не наполнятся, как риги
Богатой жатвой, собранной в страду;

Когда я в звездных дебрях мирозданья
Пытаю письмена пространств иных
И чувствую, что отлетит дыханье,
А я не удержу и тени их;

Когда я вижу, баловень минутный,
Что, может быть, до смерти не смогу
Насытиться любовью безрассудной, —

Тогда — один — стою на берегу
Большого мира, от всего отринут,
Пока и слава и любовь не сгинут.

Здравствуй, радость, здравствуй, горе,
Леты [491] Лета (одна из рек загробного мира) противопоставлена Гермесу (вестнику богов, облаченному в крылатый шлем и крылатые сандалии, на которые намекает слово «перья») как нечто безжизненное — подвижному. Толкование, согласно которому Гермес, один из богов мудрости, якобы может символизировать здесь память, по контрасту с Летой, символом забвения, кажется несколько странным, тем более что в стихотворениях Китса Лета обычно символизирует мрак, смерть и реже всего — забвенье. ил, Гермеса перья;
Все, что есть и будет вскоре, —
Все люблю равно теперь я!
Мне милы и смех в час хмурый предвечерья,
И в вёдро — облик, скорбью искаженный;
Зло с добром люблю теперь я,
Огнь, под лугом затаенный,
Маргаритку с белладонной;
Мудреца на фарсе; звон Заунывный похорон;
В розах скрытую змею;
Штиль, разбитую ладью;
Клеопатру, что на троне
Прячет аспида на лоне;
Мертвый череп — им дитя
Забавляется шутя;
В звуках грусть и радость разом,
Сумасшествие и разум;
Бледных муз и светлых муз;
Мома [492] Мом — древнегреческий бог насмешки. с Кроносом [493] Кронос — божество, которое под латинским именем Сатурн вошло в мировую литературу как символ меланхолии. союз;
Смех, и вздох, и смех опять —
О, как сладостно страдать!
Музы света и печали,
Лик довольно вы скрывали,
Покажитесь! Дайте мне
Петь о ночи и о дне —
Да познаю в награжденье
Нежной боли утоленье!
Над главой моей сплетись,
С миртом — мрачный кипарис,
С хвоей — липы цвет обильный…
Будь скамьей мне, дерн могильный.

Нет! Навек прошли те дни:
Стары, в седине они.
Много дней, часов, минут
Обрело себе приют
Под опавшею листвой.
Часто, часто ветра вой
Слал метелям зимним зов
На пиры во тьме лесов.
…Раньше не было невзгод,
И аренд не знал народ.

Нет, не слышен больше рог,
Луком не звенит стрелок,
Не трубит рожок впотьмах
Ни в степи, ни на холмах,
И в лесу не слышно смеха:
Не повергнет больше эхо
Нынче путника в испуг
Шуткой, в чаще слышной вдруг.

В дни июня даль ясна.
В путь: хоть солнце иль луна
Или светлых семь Плеяд
Свет в пути тебе струят,
Робин Гуда, мне поверь,
Не увидишь ты теперь,
По пустой баклаге счет
Уж никто не отобьет,
Напевая песнь ловцов,
Этим скоротать готов
Путь к веселости своей
Возле Трента, средь полей…
Навсегда ушли отсель
Песня, шутка, пряный эль.

Нет веселых плясок ныне,
Смолкла песнь о Гамелине.
Где разбойник удалой,
Скрытый в зелени густой?
Век былой прошел, пропал…
Если б нынче Робин встал
Из могилы средь полян,
Если б дева Мариан [495] Дева Мариан и Малютка Джон — согласно легенде, возлюбленная Робин Гуда и один из его товарищей, силач и гигант.
Снова в этот лес пришла,
Явь бы их с ума свела:
Повалил дубы с тех пор
Корабельщика топор,
И в волнах гниют они.
Пчелы смолкли в наши дни,
Нынче — странно! — даже мед
Всяк за деньги лишь возьмет!

Будем петь мы все равно:
Славься, Линкольна [496] Линкольн — город в котором производилось зеленое сукно, из которого шили одежду люди Робин Гуда. сукно!
Слава старой тетиве!
Слава плещущей листве!
Славься, старый громкий рог!
Славься, сметливый стрелок!
Славься, наш Малютка Джон,
Конь твой также восхвален!
Славься, храбрый Робин Гуд,
Что в лесу обрел приют!
Славься, дева Мариан!
Славься, весь разбойный клан!
Пусть прошли те дни — вдвоем
Песню мы с тобой споем.