Геннадий Алексеев - Стихотворения

3.

Пространство спрессовано,
Словно вата.
Наглости разума нет границ.
Цифры раздулись от чванства,
Перед интегралами все пали ниц.
Моторы, моторы,
Скрежет и вой!
Спасенья нигде
Нет!
Поезда на земле,
Поезда под землёй,
И в небе- грохот
Ракет.

Загнанная, хрипло дыша,
К стене куда-то
Прижалась душа
Замызганного поэта.

На троне атом,
Атом на троне.
Череп и кости
В его короне.
— Быть может, сжалится и не тронет?
Быть может, он добрый, этот атом?
Побольше крови,
Побольше злата,
Он будет сытым
И шито-крыто?

Город ещё нагло
Трубы свои выпячивает
И шпили как сабли- наголо,
Игрушечные, ребячьи.
Тучам совсем не странно,
Тучи на них плевали,
Массивные, многобашенные,
Проплывают далее.
К городу привыкли,
А он поостыл,
Все крыши утыкали
Телеантенн кресты
Огромнейшее кладбище,
Трупами кишащее
живыми пока ещё,
Пока ещё дышащими.
(Простите меня, грешного,
простите меня, глупого,
ведь может быть, конечно же,
вам нравится быть трупами).

Смешно? Кому какое дело!
Я не шутя могу сказать:
В красотку- Землю,
В её тело,
В её зелёные глаза,
В её снега, в её стрекоз
Влюблён я по уши, до слёз.
Смешно! Я скептик, злой и дошлый,
Иронизирую, хулю,
Простите, ради бога, пошлость,
Но я ведь Родину люблю!
Смешно и просто несуразно:
Мне нравятся живые люди.
Я к ним питаю слабость просто —
К добрейшим, злым, разнообразным,
Любого качества и роста.
Мне очень жаль, что их не будет.

4.

Жить- очень хочется
Дотла, до старости
Не ради почестей,
А ради шалости.
Прожить умеючи
И умереть суметь удачно,
Не биться рыбой, угодившей в сеть,
Закинутую кем-то в мутный омут.
Я ощущаю локтем локоть
Ненастья. Мне оно претит,
Хотя смывает пыль и копоть
И мелких мыслей конфетти…

5.

Спутники бодро размеренно кружатся,
Голуби до одури плещутся в лужицах.
Влюблённые проходят в обнимку, прижавшись,
В доке с парохода скалывают ржавчину.
Дети резвятся,
Звонят телефоны.
Всё это вкратце,
Только для фона.
Друзья мои устали,
Ушли, и мне оставили
Окурки, кислый дым
И на полу следы.
А я сижу и думаю:
В раю или в аду мы?

Я вижу воровские пальцы
На ватном детском одеяльце
И храбрый витязь на коне
На камне высясь, виден мне.
Я слышу дурака браваду,
Я ощущаю нежность век
Полузабытах,
Слышу бег
Бездомных кошек вдоль ограды.
Я понимаю мысли парка
И озабоченность причалов,
Я вспоминаю, что мне арка
Вчера на площади кричала…
..и пусть дорога не проста,
и пусть ушёл ты без напутствий —
неистребима красота,
её размах и безрассудство.
Бессмысленно думать, чего мы в ней ищем.
Подарим по солнцу
Каждому нищему
Кругом напасти- сплошные страсти.
Скажем "здрасьте" любой напасти.
Окажем времени услуги:
Согнём в дуги
Все вьюги!
Натянем туман
На барабан,
Не станем бояться
Угроз и нотаций,
Возьмём без спросу
И скинем все отбросы
Под откосы!
Радости- ни крупицы,
Ни грамма жизни той,
Что может поступиться
Прямотой!
А вы не плачьте,
Вымпела на мачте —
Нам выпал жребий —
Вечная тревога
И вечный ветер,
Ждёт как Бога
Наш утлый ялик —
Океан.

Нам лестницы сопутствуют сызмальства,
Нас поучают, подают пример,
Подносят нам на ложечке лекарство,
Суют нам пряник или карамель.
Прикидываясь преданнейшим другом,
Расчётливые, умненькие лестницы
Заводят нас в безлюдный тёмный угол
И бьют внезапно чем-нибудь увесистым.
Есть лестницы-красотки, есть- уродины,
Есть легкомысленные, есть-серьёзные,
Есть предстоящие и уже пройденные,
Есть грандиозные и есть курьёзные…

На лестницах в дурацкую игру
Мальчишки погружаются с азартом.
На их ступенях умирают вдруг
Нелепо и мгновенно от инфаркта.
По лестницам в почтительной тиши
Несут венки роскошным саркофагам,
По ним солдат отчаянно спешит
Навстречу пуле, прикрываясь флагом.
На лестницах, которые круты,
Нередко сохнут лепестки иллюзий.
На лестницах встречаются коты,
Собаки, козы. Чаще всё же люди.

За мною лестницы ходили как волчицы,
Зубами щёлкая, и не боясь огня,
Грозились сговориться, ополчиться,
Напасть, загрызть и съесть-таки меня.
За мною лестницы ходили толпами,
Кокетничали, строили мне куры.
Что было делать? Оставалось только
Писать о них- и не халтурить.

1.

Был год сорок второй,
Была война и ночь.
Был сон, шагнувший прочь,
Сирен истошный вой.
Зенитный лай и крик: Вставай! Вставай!
Был чемоданчик кожаный,
Был чемоданчик крохотный —
Такой таскать нехлопотно.
В него были положены
Заранее, как надо:
Три носовых платка,
Носки, две пары варежек,
Пирог- почти сухарь уже
И плитка шоколада,
Остаток от пайка,
Иль, может, довоенная,
Редчайшая, бесценная,
Неприкосновенная.
И мы уже на леснице
В пальто свои влезаем,
Бежим мы вниз по лестнице,
В ступенях увязая.
Этаж, ещё этаж- терпение!
И я вно за ступни
Хватают нас ступени —
Как будто просят не бросать,
Как будто просят взять с собой
На час, на два, на три часа,
Пока не затрубят отбой.
Скорей! Остался только марш!
Но нас опередил кошмар.
Он возникает, как тонкий свист,
Вонзаясь в мозг, как шприц,
И нарастает, кристально чист,
Всех повергая ниц.
Он прям и вкрадчив,
Остёр и туп,
Он переходит в вой.
Ты есть- ты дышишь —
Ты был, ты труп
С расплющенной головой.

…Стало светло, нестерпимо ярко,
будто в глаза прожектор,
будто весь город электросваркой
вздумал разрезать некто.
Где-то внизу плакали дети,
Закатываясь, хрипя.
Лётчик, казалось, в них и метил,
Но мазал всё второпях.
Стёкла падали, звенели тонко
И непрерывно, как зуммер.
И лестница вилась к нам собачонкой,
От ужаса обезумев.
Перила тряслись и склили под пальцами,
В пролёт норовили сдуру
И дробно зубами стальными кляцали
Двутавровые косоуры.
И мы стояли, прижавшись к стенке
Где-то у первого этажа,
Даже не чувствуя слабость в коленках
И даже уже не дрожа.
Душило дымом, все бомбы рвались
От дома в десятке метров,
И он качался, как лёгкий ялик
На море под лёгким ветром.
Но были попытки его бесплодны
Пробраться в затишье к пристани,
Потом провалилось всё в преисподнюю,
Только лестница выстояла.
Утром нас нашли между маршами —
Лестница дыбилась из развалин —
Полуоглохшими, с лицами страшными —
Долго не узнавали.

2.

Стервенея и мучаясь, ногти срывая,
По верёвочной лестнице, в ночь и грозу,
Выгибаясь, сверкая, как сабля кривая,
Без корысти, без толку, раздет и разут,
— сумасшедший! Куда ты, куда ты, куда ты?
Что за дурь, что за блажь, что за удаль не в меру?
Ты такой несуразный, тщедушный, кудлатый,
Ты один! Ты смешон! Ты поверил в химеру!
Злой мальчишка с глазами бессмысленно храбрыми,
Ригорист, простофиля, гордец, сумасброд,
Вдохновлённый нелепыми абракадабрами,
Безоружный охотник за хищным добром,
Осторожно!
Качается, мечется лестница.
Осторожно! Скользят под ногами верёвки!
И какие-то ливты всё время мерещатся,
Уносящие с шиком нахальных и ловких.
Одержимый с лицом, искорёженным ветром,
Ты ведь прёшь на рожон! Надо как-то иначе!
Твой конец приближается метр за метром,
По тебе уже кто-то, наверное, плачет!