Редьярд Киплинг - Избранные стихи из всех книг

Плывет сэр Антони Глостер — веет флаг, наша гордость и честь
(Десять тысяч людей к услугам, а судов на морях и не счесть!)
У подножья Патерностера — ошибиться нельзя никак —
И последний пузырь не лопнет, как тебе заплатит Мак.
За рейс в шесть недель — пять тысяч — как лучший фрахтовщик судов,
И Мак передаст тебе чеки, как только я буду готов.
Потом вокруг Макассара ты возвратишься один.
Мак знает, чего хочу я… И над «Мэри» я — господин.
Твоя мать назвала б меня мотом — есть еще тридцать шесть кораблей,
Я приеду в своей карете — пусть ждет меня у дверей.
Вся жизнь я не верил сыну; он искусство и книги любил.
И он жил на отцовские деньги, и отцовское сердце разбил.
Итак, ты мне не дал внука, тобою кончен наш род!
Единственный сын наш, о матерь, единственный сын наш, вот!
Харроу и Тринити Колледж, а я день и ночь в трудах
Он думает: я — сумасшедший, а ты — в Макассарских водах.
Плоть моей плоти родная, во веки веков, аминь.
Первый удар был предвестником — призывом морских пустынь.
Но — дешевый ремонт дешевки (доктора говорят, я — больной).
Мэри, а ты не явилась? Я всегда был ласков с тобой.
Ты ведь теперь бесплотна; и женщин встречал я в пути,
Но они были только женщины, а я — мужчина. Прости!
Мужчине нужна подруга, понять это так легко.
Но я не делил с ними жизни, я только платил широко.
И что для меня пять тысяч! Я могу заплатить за мечту,
Бросить якорь близ Патерностера, в моем последнем порту.
Я верую в Воскресенье; и Писанье читал не раз.
Но Вокингу не доверюсь; море надежней для нас.
Пусть сердце, полно сокровищ, идет с кораблем ко дну
Довольно продажных женщин, я хочу целовать одну.

Буду пить из родного колодца [93] Буду пить из родного колодца… — Парафраз из библейской «Книги Притчей Соломоновых»: «Пей воду из твоего водоема и текущую из твоего колодезя … Источник твой да будет благословен. И утешайся женою юности твоей» (Притчи 5:15–18). , другого источника нет,
Со мною подруга юности — и черт подери весь свет!
Я лягу в вечной постели (Дик, позаботься о том!),
Мак балласт разместит с дифферентом на нос — и в волны потом,
Носом вперед, все глубже, огни горят в два ряда,
О днище пустого трюма глухо плещет вода,
Негодуя, смеясь и ласкаясь, пениста, зла и темна,
Врывается в нижние люки, все выше растет она.
Слышишь! Все затопило, от носа и до кормы.
Не видывал смерти, Дикки? Вот так умираем мы.

Гомер сломал и бросил лиру,
А песнь, что пели все края,
Он просто спер на радость миру,
Пришел и взял! Совсем как я!

Матросы, девки на базарах,
В шуршанье ветра, волн, травы
Узнав напевы песен старых,
Смолчали — ну совсем как вы!

Что спер, то спер! Он знал, что знали,
Но ни контрактов, ни тюрьмы:
Все заговорщицки мигали,
А он — в ответ. Совсем как мы.

Ммарш! Портки позадубели, как рогожи,
При! Упрешься в зачехленное древко.
При! Бабенок любопытствующих рожи
Не утащишь за собою далеко.

Ша! Нам победа хрен достанется.
Ша! Нам не шествовать в блистательном строю!
Будешь ты, усвой,
Стервятникам жратвой,
Вот и все, что нам достанется в бою!

Лезь! На палубу, от борта и до борта.
Стой, поганцы! Подобраться, срамота!
Боже, сколько нас сюда еще не вперто!
Ша! Куда мы — не известно ни черта.

Ммарш! И дьявол-то ведь не чернее сажи!
Ша! Еще повеселимся по пути!
Брось ты бабу вспоминать, не думай даже!
Ша! Женатых нынче Господи, прости!

Эй! Пристроился — посиживай, не сетуй.
(Слышьте, чай велят скорее подавать!)
Завтра вспомните, подлюги, чай с галетой,
Завтра, суки, вам блевать — не разблевать!

Тпру! Дорогу старослужащим, женатым!
Барахлом забили трапы, черт возьми!
Ша! Под ливнем ждать погрузки нам, солдатам,
Здесь, на пристани, приходится с восьми!

Так стоим под конной стражей час который,
Всех тошнит, хотя не начало качать.
Вот ваш дом! А ну заткнитесь, горлодеры!
Смирно! Черти, стройсь на палубе! Молчать!

Ша! Нам победа на фиг не достанется!
Ша! Нам не шествовать в блистательном строю!
(Н-да-с! Адью!)
Ждет нас на обед
Гриф, известный трупоед
Вот и все, что нам достанется в бою! (Гип-урра!)

И шакалья рать
Тоже хочет жрать.
Вот и все, что нам достанется в бою! (Гип-урра!)
Будешь ты, усвой,
Стервятникам жратвой!
Вот и все, что нам достанется в бою!

Со скуки я в хлябь с полуюта [96] Полуют — надстройка на корме корабля. плевал,
терпел безмонетный сезон,
Вдруг вижу — на крейсере рядом мужик,
одет на армейский фасон
И драит медяшку. Ну, я ему грю:
«Э, малый! Ты что за оно?»
«А я, грит, Игрушка у нашей Вдовы [97] Вдова — солдатское прозвище королевы Виктории, см. примечание к стих. «Вдова из Виндзора». ,
солдат и матрос заодно».

Какой ему срок и подробный паек,
конечно, особый вопрос,
Но скверно, что он ни пехота, ни флот,
ни к этим, ни к тем не прирос,
Болтается, будто он дурмофродит,
диковинный солдоматрос.

Потом я в работе его повидал
по разным дремучим углам,
Как он митральезой настраивал слух
языческим королям.
Спит не на койке он, а в гамаке —
мол, так у них заведено,
Муштруют их вдвое: Игрушка Вдовы —
Матрос и солдат заодно.

Все должен бродяга и знать, и уметь,
затем их на свет и плодят.
Воткни его в омут башкой — доплывет,
хоть рыбы кой-что отъедят.
Таков всепролазный гусьмополит,
диковинный матросолдат.

У нас с ними битвы в любом кабаке —
и мы, и они удалы,
Они нас «костлявой блевалкой» честят,
а мы им орем: «Матрослы!»
А после, горбатя с присыпкой наряд,
где впору башкой о бревно,
Пыхтим: «Выручай-ка, Игрушка Вдовы,
солдат и матрос заодно».