Редьярд Киплинг - Избранные стихи из всех книг

Только два африканских пригорка,
Только тяжких фургонов след,
Только частые выстрелы буров,
Только наши пули в ответ, —
Только буры засели плотно,
Только солнце адски печет…
Только — «всем отступать поротно».
Только — «вынужден дать отчет».
Так не смейся, встретив пригорок,
Берегись, если встретишь два,
Идиллический, чертов пригорок,
Приметный едва-едва, —
Будь зорок, встретив пригорок,
Не объявляй перекур:
Пригорок — всегда пригорок,
А бур — неизменно бур.

Только два африканских пригорка,
Ощетинившихся, как ежи,
Захватить их не больно сложно,
А попробуй-ка удержи, —
Только вылазка из засады,
Только бой под покровом тьмы,
Только гибнут наши отряды,
Только сыты по горло мы!
Так не смейся над жалким пригорком —
Он достался нам тяжело;
Перед этим бурым пригорком,
Солдат, обнажи чело,
Лишь его не учли штабисты,
Бугорка на краю земли, —
Ибо два с половиной года
Двух пригорков мы взять не могли.
Так не смейся, встретив пригорок,
Даже если подписан мир, —
Пригорок — совсем не пригорок,
Он одет в военный мундир, —
Будь зорок, встретив пригорок,
Не объявляй перекур:
Пригорок — всегда пригорок,
А бур — неизменно бур.

Я прошел перевоплощенья в сотнях сотен веков,
Я смотрел сквозь почтительные пальцы на всех площадных богов,
И я видел их в мощи и силе, и видел павшими в прах, —
И только Азбучные боги устояли во всех веках.

Мы встретились с ними в пещерах. Они нам сказали: «Вот:
Вода непременно мочит, а огонь непременно жжет!»
Это было пошло и плоско — какой нам в том интерес?
Мы оставили их обезьянам и отправились делать прогресс.

Мы шли по веленьям Духа, а они — по своей тропе.
Мы молились звездам, законам, познаниям и т. п.
А они нам путали карты, их нрав был непримирим:
То ледник вымораживал расу, то вандалы рушили Рим.

Все идеи нашего мира отвергались ими сполна:
И луну, мол, не делают в Гамбурге, и она, мол, не из чугуна,
И страсти наши — не кони, и крыльев нет на ослах;
А вот Площадные боги обещали нам кучу благ.

При Кембрийском Законодательстве нам сулили мир и покой:
Нам сказали: сложите оружие, и конец вражде племенной!
А когда мы сложили оружие, нас схватили и продали в рабы:
И Азбучные боги сказали: «Всяк — виновник своей судьбы».

При Пермском Матриархате нам все чувства раскрылись вполне,
Начиная с любви к ближнему и кончая — к его жене:
И женщины стали бесплодны, а мужчины стали плохи, —
И Азбучные боги сказали: «Каждый платится за грехи».

В эру Юрского Изобилия указали нам путь добра:
Обобрав единоличного Павла, оделить коллективного Петра;
И денег было по горло, только нечем набить живот, —
И Азбучные боги сказали: «Кто не трудится, тот умрет».

Дрогнули Площадные боги, и иссякли потоки слов,
И снова зашевелилось в глубине смиренных умов,
Что и впрямь «дважды два — четыре», что «не все то золото, что блестит»;
И Азбучные боги нам поставили это на вид.

Что было, то снова и будет: к чему далеко идти?
Есть только четыре истины на всем человечьем пути:
Пес вернется к своей блевоте, и свинья — на свой навоз [141],
И дурак снова сунется в пламя, хоть сто раз обожги себе нос.

И в-четвертых: когда в грядущем станет мир, как хрустальный дом,
С платой нам — за то, что живем мы, а не с нас — что злобно живем,
То, как вода нас мочит и как огонь нас жжет, —
Так Азбучные боги снова придут и снова сведут расчет!

Я была землею их предков,
Во мне — истоки добра.
Своих детей верну я,
Когда настанет пора.

Под их сапогами в травах
Песнь зазвучит моя.
Придут они, как чужестранцы,
Придут они, как сыновья.

Над их головами кроны
В краю родном и чужом
Им шепчут мои заклинанья,
Шепчут моим языком.

В мой берег бьющее море
И зелень моих полей
Дарует силу и гордость
Душам моих детей.

Смысл минувших столетий
Я им разъясню до конца
И, глаза их наполнив слезами,
Познанью открою сердца.

Рим идет вперед напролом,
Не глядит себе под ноги Рим,
Он топчет нас сапогом
И не слышит, как мы кричим.
Мы грозим ему из-за спины
И мечтаем во мраке ночей,
Что пойдем на осаду Стены
С кулаками против мечей.

Да, мы маленький, слабый народ,
Мы не в силах ни славить, ни клясть;
Но увидите — срок придет,
Свалим мы вашу гордую власть.
Мы — омела, что сушит дуб!
Мы — червяк, что вгрызается в гриб!
Мы — дупло, сверлящее зуб!
Мы — в пятку вонзившийся шип!

Моль в одежде дыру прогрызет.
Ржа раскрошит булатный меч,
Червь источит созревший плод —
Вам добро свое не сберечь.
Да, мы так же слабы, как они,
Незаметен и долог наш труд.
Но поверьте: настанут дни —
Ваши форты вас не спасут.

Это верно, слабы мы сейчас,
Но другие народы сильны,
И мы их поведем на вас,
Чтоб спалить вас в огне войны.
Да, теперь мы только рабы,
Нашей доли нам не миновать,
Но мы вам сколотим гробы,
Чтоб на этих гробах плясать!

Митра, владыка рассвета, мы трубим твое торжество!
Рим — превыше народов, но ты — превыше всего!
Кончена перекличка, мы на страже, затянут ремень;
Митра, ты тоже солдат, — дай нам сил на грядущий день!

Митра, владыка полудня, зной плывет, и в глазах огни;
Шлемы гнетут нам головы, и сандалии жгут ступни;
Время привалу и отдыху — тело вяло, и дух иссяк.
Митра, ты тоже солдат, — дай нам сил не нарушить присяг!

Митра, владыка заката, твой багрянец красен, как кровь.
Бессмертен ты сходишь с неба, бессмертен взойдешь ты вновь.
Кончена наша стража, в винной пене кипят пузыри —
Митра, ты тоже солдат, — дай пребыть в чистоте до зари!

Митра, владыка полуночи, для тебя умирает бык.
Мы сыны твои, мы во мраке.
Это жертва владыке владык.
Ты много дорог назначил — все к свету выводят нас.
Митра, ты тоже солдат, — дай не дрогнуть в последний час!