Александр Дольский - Стихотворения

ты чистому небу покайся

и пылью дорожной дыши.

Судить о любви и о долге

превратно умеет среда.

Любовь иногда не надолго,

но долг по любви — навсегда.

Из множества искренних мнений

единственно правильно то,

которое в муках сомнений

не выскажет прямо никто.

Спешить, возвышаться, вписаться —

глаголы успеха и лжи.

Терпенье не стоит оваций,

но стоит терпения жизнь.

Взлети хоть в великие выси,

хоть ляг на спокойное дно —

все счастье в единственной мысли,

что нам достижимо оно.

1964

2.

Постигаю я терпение, мой друг,

чистоте пытаюсь слово научить,

все, что кажется нам темным поутру,

высветляют предзакатные лучи.

Если мысли не уместятся в тетрадь,

этих птиц в неволе памяти держи. . .

Это страшно — опыт сердца рифмовать,

видишь, я еще не умер, но не жив.

Ну а если нет ни счастья, ни судьбы,

ну а если непонятно все кругом,

ты начни опять с мечты и ворожбы,

не грози пустому небу кулаком

и уверуй. Вера каждому дана,

будет радость, если множить грусть на грусть...

Пусть же люди, снисходящие до нас,

полагают, что нас знают наизусть.

Есть на каждую беду страшней беда —

к утешениям себя ты не неволь,

мы и счастливы бываем, если боль

покидает пас на время иногда.

Все не наше — ни начала, ни концы,

наша жизнь, она и есть та соль земли,

а счастливыми бывают мудрецы,

что свой путь через несчастия прошли.

1976

Кто сказал, что в Ленинграде

нет копченой колбасы?

Я с одним поспорил дядей -

дядя съел свои усы.

Мы однажды возле Мойки

деревянный жгли костер...

Этот дядя (слишком бойкий)

все бушпритом пер на спор.

Я сказал ему - Не надо!

Спорим лучше на усы.

Я вам нынче в Ленинграде

дам копченой колбасы.

Вы за это мне в награду

съешьте рыжие усы.

Хохотал он до упаду,

чуть не лопнули трусы.

Тут достал из-под скамейки

я вареной полкило...

Дядя сплюнул в телогрейку,

но ему не помогло.

На костре я ту колбаску

прокоптил, надев на лом...

Не рассказывайте сказки

о снабженьи бытовом!

Я нарезал на кружочки

шмат копченой колбасы.

-Ешьте, дяденька дружочек,

не запачкайте усы!

А потом он, как и надо,

кушал рыжие усы.

Хохотал я до упаду,

чуть не лопнули трусы.

А в обкомовской столовке

в это время поутру

паханы и шалашовки

жрали черную икру.

1976

В куполах от полей - позолота и синь,

На крови россиян перламутровый спас.

Незнакомкой войдет величавей и проще княгинь

Вдруг мелодия - медленный вальс.

Вальс - всегда на Вы,

Вальс речной волны,

Вальс мостов Невы,

Дальних стран.

Вальс растерянный,

Вальс расстрелянный,

Вальс растрельевый,

Вальс - туман.

Книга белых ночей, и сенатская рань,

И блокадный полет лебедей и принцесс.

И гранитные буквы на шрамах залеченных ран,

И зеленый дворец из чудес,

Вальс пустых дворцов,

Вальс былых венцов,

Вальс - к лицу лицо

Без прикрас.

Вальс военных дней,

Смерти и огней,

Вальс судьбы моей,

Жизни вальс.

Вальс старинных дам,

Вальс клаксонных гамм,

Вальс огней реклам,

Вальс дождей.

Вас недвижных поз,

Вальс больших стрекоз,

Вальс травы в покос,

Вальс людей.

Удивительный вальс мне сыграл Ленинград,

без рояля и скрипок, без нот и без слов.

Удивительный вальс танцевал Летний сад,

удивительный вальс из осенних балов.

Вальс - всегда на Вы, вальс - речной волны,

вальс мостов Невы, дальних стран,

вальс растерянный, вальс расстрелянный,

вальс растреллиевый, вальс - туман.

В удивительном вальсе кружились дома,

и старинные храмы несли купола,

и на лучших страницах раскрылись тома,

и звонили беззвучные колокола.

Вальс пустых дворцов, вальс былых венцов,

вальс к лицу лицо, без прикрас,

вальс военных дней, смерти и огней,

вальс судьбы моей, жизни вальс,

Вальс старинных дам, вальс клаксонных гамм,

вальс огней реклам, вальс дождей,

вальс недвижных поз, вальс больших стрекоз,

вальс травы в покос, вальс людей.

1976

Не нужно, не спеши и разочарований

зарытый в сердце клад наивным не дари.

Наш век нам воздает, но ждет от нас стараний,

теряя верхний слой, сверкают янтари.

Полсвета между дел ты обошел когда-то,

но в дебрях душ людских блуждаешь до сих пор,

и ты не генерал, и мысли не солдаты,

но важен им порой тактический простор.

Какая же любовь тянуться будет вечно?

Когда она в тепле, не избежать потерь.

Не стоит на друзей надеяться беспечно,

а чтоб узнать врагом, держи открытой дверь.

Пленительных стихов изысканные рифмы

ты произносишь вслух, закрыв глаза, как крот,

слова простых молитв беззвучно повторив, мы

уходим на восток, смешав с дождями пот.

Вперед, мой друг, вперед! Достаточно эмоций,

а драндулет мечты способен на полет.

Увидим с высоты, чем это обернется.

А что нам остается? Вперед, мой друг, вперед!

1977

Меня нашли в четверг на минном поле,

в глазах разбилось небо, как стекло.

И все, чему меня учили в школе,

в соседнюю воронку утекло.

Друзья мои по роте и по взводу

ушли назад, оставив рубежи,

и похоронная команда на подводу

меня забыла в среду положить.

И я лежал и пушек не пугался,

напуганный до смерти всей войной.

И подошел ко мне какой-то гансик

и наклонился тихо надо мной.

И обомлел недавний гитлер-югенд,

узнав в моем лице свое лицо,

и удивленно плакал он, напуган

моей или своей судьбы концом.

О жизни не имея и понятья,

о смерти рассуждая, как старик,

он бормотал молитвы ли, проклятья,

но я не понимал его язык.

И чтоб не видеть глаз моих незрячих,

в земле немецкой мой недавний враг

он закопал меня, немецкий мальчик.

От смерти думал откупиться так.

А через день, когда вернулись наши,

убитый Ганс в обочине лежал.

Мой друг сказал:"Как он похож на Сашку...

Теперь уж не найдешь его... А жаль."

И я лежу уже десятилетья

в земле чужой, я к этому привык.

И слышу: надо мной играют дети,

но я не понимаю их язык.

1978

Честно живем и не верим в наветы,

друга порой от души обнимаем,

а для чего существуем на свете -не понимаем...

Вместо сочувствия дарим советы,

роль для себя сочиним и играем,

слова простого, как небо и ветер, не понимаем...

И безоглядно все реже мы верим,

копья уже никогда не ломаем,

и объясняя любые потери, не понимаем...