Макс Армай - 33 Буквы

Бьётся сердце в такт дыханью.
Нежное касанье губ.
Пусть, за гранью пониманья,
Круглым будет даже куб.

Топология пространства.
Извороты бытия.
Счастье — это постоянство,
В сердце, жаркого огня.

Из n-мерности иного,
Жизнь — лишь плёнка пузыря.
Что ж с того? Важно иное!
Важно — это ты и я.

Средь множества земных морей,
Бескрайних и глубоких,
Одно всех переплыть трудней,
Оно — рубеж для многих.

Пускай безбрежный океан
Грозит свирепым шквалом,
Но тех, кто в путь ушёл в себя,
Шторма пугают мало.

Души бездонной глубина,
Как вход в совсем иное:
Пространством дышат времена,
Где мир рождён собою.

И где вселенных хоровод
Извечно ждёт прихода
Того, кто их переплывёт,
Приняв обличье бога.

Тихое утро. Ни ветерка.
Небо безоблачно, в цвет молока.
Белый туман, да озёрная гладь.
Краешек солнца пока лишь видать.

Но тихою поступью, суетный день
Уже удлиняет предметам всем тень.
И вскоре — заметить успеешь едва —
— Вокруг уж повсюду толпятся дела.

Мой ангел, данный мне от бога.
Всегда мятущийся в себе.
Ты — мой покой, моя тревога,
Звезда, на жизненной стезе.

Ты — моя дверь в юдоль земную.
Ты — мои первые шаги.
Я сам себя скорей забуду,
Чем руки оттолкну твои.

Молю судьбу — и дальше вместе
Смеяться нам и горевать
На этом, полном жизни, свете.
О большем — смею ли мечтать?

Целый день за окнами дождь.
Небо хмурит тучами лоб.
Листья словно бросило в дрожь
От небесных, капельных строк.

Целый день бурлят пузыри
В лужах, на асфальте дорог.
И в душе растут пустыри,
Словно я до сердца промок.

Мир соткан из самообманов.
Учите лучше алфавит!
Не то, прочтя пятьсот романов,
Решите — вам весь мир открыт.

Касаясь прошлого иного,
Сверните лучше свой аршин.
Пусть даже совпадений много,
Они — что тени от картин.

Спешить не надо с приговором.
Решимости скажите. — Брысь!
Не то, в себя упёршись взором,
Невольно вскрикните вы. — Кысь!

Льдистым блеском — синева.
С сухим треском — навсегда.
Рвётся пятый небосвод.
Небо водит хоровод.
Где четыре — там и пять.
Можно обратить всё вспять.
Только мнимым будет шаг:
Сам себе ты будешь враг.
Лучше — в цвета чехарду.
Вспышкой — в вязкую руду.
Добывать, делить и мять,
Распадаясь — создавать.
Или, отшвырнув себя,
Вспомнить холодность огня.
Хлопьями метёт времён.
Кто свободен — тот прощён.
Сам собой. И просто так.
Сделать свой не бойся шаг.

Ещё вчера с тобой гуляли в парке.
С улыбкой, пальцы рук переплетя.
Ещё вчера объятья были жарки,
Ну а сегодня — рядом нет тебя!

Разлука — надоедливым ребёнком,
Минуту каждую теперь всегда со мной.
Всё теребит. — Скажи, ну сколько, сколько?
Когда уже поедем мы домой?

Падают листья, печалится осень:
Увы, сменит золото белая проседь.
Ещё один месяц — спадёт красота,
И вместо нарядов — ветвей нагота.

И сразу настанет унылый ноябрь,
Замёрзнет земля, год совсем станет старым.
Отсюда, наверное, и седина.
Ах, горькая доля! Ах, злая судьба!

Ряды потёртых книжных переплётов,
Как лица старых, преданных друзей.
Лишь иногда тяну я руку. — Кто ты?
А!.. Это ты… Ну долгих тебе дней!

И дальше, изнывая от соблазна. —
— Чего же взять? Хочу и то, и то!
Я, видимо, пришёл сюда напрасно:
Ведь я не в силах прочитать всего!

Библиотеки скромные размеры —
— Всего-то комната, средь многих корпусов, —
— Хранят веков исчезнувших шедевры,
Пусть и с балластом вечных дураков.

Покуда мир неправдой жив,
Куда деваться бедному?
Пусть он работы не бежит,
Нужда — подруга верная!

Припев: Не надо счастья нам потом,
В заоблачной отчизне!
Кто честным кормится трудом,
Достоин лучшей жизни!

Сеньор три шкуры с нас дерёт,
Нас обзывая хамами.
Он золото в казну кладёт,
Но всё оно — кровавое!

Бедняк — крестьянин, иль портной —
— С рассвета — за работой,
А господин, с праздной толпой,
Себя тешит охотой.

Мы трудимся — жнём, или шьём —
— Но всё это — напрасно:
Мы труд сеньорам отдаём,
Нам — голод, им — богатство.

Твердят священники. — Смирись!
Кто кроток — близок Богу.
И лезут, нам сказав. — Молись! —
— Под юбку к нашим жёнам!

Все пьянствуют — король и поп,
Сеньор и даже судьи.
А мы для них — всего лишь скот,
Мы для господ — не люди!

На небе — плотной вязью облака.
И солнце, нехотя, взбирается над крышей.
Уже вот-вот наступят холода,
И ночь придвинется ещё немного ближе.

А за окном — не шелохнётся лист,
И птичья трель рвёт тишину лесную,
Да гастарбайтеры бросают землю вниз:
Зарыть траншею надо им вручную.

Лист кленовый упал на дорогу.
Жёлтый с красным его цвета.
У окна я стою подолгу
И смотрю, как спадает листва.

Словно дни моей собственной жизни,
Отрываясь с ветвей бытия,
В пропасть прошлого падают листья,
Наблюдаю и думаю я.

Грусть стучит бабьим летом в окошко.
Мягким светом поют небеса.
А душа, как бездомная кошка,
Бродит там, где любовь и весна.

Всё неизбежно в мире: день за днём,
Вслед осени златой, спешит зима седая,
И облака на небе опалив огнём,
Уходит солнце, и приходит тьма ночная.