Рахель Блувштейн - Переводы стихов Рахель

тот луч, что скользнул сквозь стекло.

Уже не мечтаю отныне я, чтобы

здесь стало свежо и светло.

О солнце! О солнце! Блестящей оравой

твои рассыпались лучи.

Сверкали в росе и плясали на травах,

горели в заката печи.

Я знала, что дни опустеют без света.

В тоске подойду я к окну.

Как к памяти солнца, я к форточке этой

без всякой надежды прильну.

Назови моим именем дочь —

руку дай,

постарайся помочь.

Так печален в вечность уход!

И когда она подрастет,

то мою сиротливую песнь,

мой вечерний, грустный мотив —

в золотую звонкую весть,

в голос утра она превратит.

Нить порвалась — вплети ее им,

дочерям и внучкам твоим!

Перевод М. Яниковой

Тебе я, как прежде,

тебе — навека —

чужая, своя,

далека и близка.

Ты — рана на сердце, и невмоготу

краснеть и бледнеть, и взлетать в высоту.

Так вслушайся в глас, леденящий сердца!

К тебе, о тебе, от тебя — до конца...

Ты так, как и встарь, до конца – предо мной:

далекий и близкий, чужой и родной.

Ты — рана на сердце, и кровь, как в огне,

алеет, сверкает, поет в вышине.

Послушай, как голос кричит в никуда:

тебе, для тебя, о тебе — навсегда...

/Перевод М. Яниковой/

Открылась дверь и закрылась дверь.

Мираж сияет вдали,

и манит колодец.

Но, верь иль не верь,

им жажды не утолить.

Тюрьма — моя келья, и книга — нема,

и ширится ужас во мне.

И пусть я грешила — но я же сама

наказана Богом вдвойне!

Перевод М. Яниковой

Перевод М. Яниковой

Своею рукою! —

Так гордость велела.

Разорвана нить и мосты сожжены

своею рукой.

В сердце радость запела.

Так гордость велит.

Нож торчит из спины.

Лишь о себе рассказать я смогла.

Сжался мой мир, будто мир муравья.

Так же, как он, я и ношу несла,

так же, как он, надрывалася я.

Путь муравьишки к вершине желанной

долог, мучителен, труден вдвойне.

Ради забавы рука великана

все его чаянья сводит на нет.

Так же и путь мой — слезы и песни,

страх и молитвы Высшей Руке.

Что ж ты позвал меня, берег чудесный?

Что ж обманул ты, огонь вдалеке?

1930

Перевод М. Яниковой

Лишь о себе я говорить умела

Мал мой мирок, словно мир муравья. [1] Вариант: Лишь о себе рассказать я умела, / Узок мой мир, словно мир муравья.

Ноет под тяжестью бедное тело,

Груз непомерный сгибает меня.

Тропку к вершине сквозь холод тумана,

Страх побеждая, в муках торю,

Но неустанно рука великана

Всё разрушает, что я сотворю.

Мне остаются слёзы печали,

Горькие ночи, горькие дни…

Что ж вы позвали, волшебные дали?

Что ж обманули, ночные огни?

1930

Перевод Л. Друскина

Столько доверия в сердце моем! —

Не испугаешь его листопадом,

благословит любые преграды —

осени плач за окном,

ветра бессилье, вечности мощь...

Сердце доверчиво, дальний ты мой!

В сердце сад есть заветный,

ты вселен в заветный мой сад.

Заплелись твои ветви,

глубоко твои корни лежат.

Не смолкает, не стынет

в сердце до ночи птичий галдеж.

Это сад мой, и ты в нем

сотней жаворонков поешь.

Перевод М. Яниковой

Все сказала я. Срок настал

виноград давить —

или душу.

Кровь течет,

как вино.

И вопит немота.

А ты даже не слушал.

Перевод М. Яниковой

/Перевод М. Яниковой/

Все хорошо.

Секрет храню навеки

про счастье, что открылось и ушло.

Готова руку целовать я человеку,

что обижал и будет впредь мне делать зло.

Но вдруг в тиши —

есть миг жестокий, грубый,

есть миг, взрывающий покой и сонный плен,

когда мне хочется, чтоб затрубили трубы

и Страшный Суд свершился на земле.

Перевод М. Яниковой

/Перевод М. Яниковой/

Его не видя, все же знаю точно

о том, что он вблизи, я не одна,

и бережет от ужасов полночных

квадратик света из его окна.

О, только бы мне знать, что кто-то рядом —

невидимый, но явственный, как свет,

и это знание — защита и ограда,

ладонь на лбу, прохлада и привет...

Перевод М. Яниковой

/Перевод М. Яниковой/

Отодвинулись мгла с синевою,

дни и ночи ушли далеко.

Я устала. Глаза закрою,

посижу, отдохну немного.

Пелена чужбины упала,

и придвинулся вдруг безотчетно

образ тот, что во мне погребала

память дней и ночей бессчетных.

За борьбу, за сверканье стали —

ты прости! Мы запомним отныне,

что касанье иной печали

ранит больно, и память не стынет.

Перевод М. Яниковой

Моя хрупкая радость! Цветочек,

что взрастила с таким я трудом

на тяжелой безжизненной почве,

на пустынном наделе моем.

Моя хрупкая радость! Жестокий

тот закон мне известен давно:

если слез проливаешь потоки,

не создашь и росинки одной.

И дорога мне эта известна,

и другой уже не повстречать:

вспоминать, создавая песни,

вспоминать, грустить и молчать.

Перевод М. Яниковой

Книгу Йова раскрыла, читаю о нем.

вот герой! Нас ведь тоже учили

видеть благо и пользу в страданье своем,

подчиняясь Всевышней силе.

Если б только уметь разговор нам живой,

как и он, вести благосклонно,

и устало склоняться, как он, головой,

и идти к Отцовскому лону...

Перевод М. Яниковой

/Перевод М. Яниковой/

"Своими руками – так гордость велела..."

Я закрою дверь на замок,

я заброшу в море ключи,

чтоб мой дух смятенный не мог

на твой голос мчаться в ночи.

Знаю — ночи будут без снов,

знаю — дни покроет туман.

Утешенье мое — в одном:

это сделала я сама.

Перевод М. Яниковой