Мацуо Басё - Стихотворения. Проза

Позади меня, за горой, деревенька под названием Таи-но хата — она считается родиной девиц Мацукадзэ и Мурасамэ. 122 122 Мацукадзэ и Мурасамэ — согласно преданию, так звали дочерей рыбака, в которых был влюблен сосланный в Сума Аривара Юкихира. (Имеется в виду поэт Аривара Юкихира (818–893), который, попав в немилость, был сослан в Сума, где написал известное стихотворение: «Коль тебя обо мне // Кто-то спросит, ответь ему так: // У залива Сума // С трав морских капли соли стекают, // И текут безрадостно дни…»). История этой любви стала темой пьесы театра Но «Мацукадзэ». Еще дальше тянутся грядой вершины гор, где-то там пролегает дорога в Тамба. От прежних времен сохранились такие зловещие названия как Хатибусэнодзоки — «Загляни в горшок-ловушку» или Сакаотоси — «Катись кувырком», если же, встав у сосны с колоколом, 123 123 Сосна с колоколом — легендарная сосна, которая находится на середине склона горы Тэккай. Согласно преданию, на эту сосну повесил свой военный колокол (гонг) Минамото Есицунэ, военачальник, нанесший в конце XII в. ряд сокрушительных поражений войску Тайра. посмотреть вниз, то прямо под собой увидишь дворец Ити-но тани. 124 124 Дворец Ити-но тани — дворец малолетнего императора Антоку (1178–1185), погибшего во время битве при Дан-но ура, когда войска Тайра потерпели окончательное поражение. Думы уносятся к смутам тех давних времен, к тем далеким сражениям, и образы прошлого один за другим, как живые, проходят пред мысленным взором, — вот госпожа Нии-но амагими с малолетним государем на руках, запутавшись в подоле госпожи Неин, падает на дно лодки, вот многочисленные дамы, прислужницы и служанки поспешно укладывают разную утварь, заворачивают в одеяла и коврики лютни-бива и цитры-кото и бросают их в лодку, вот угощение, приготовленное для государя, упав в воду, становится кормом для рыб, вот шкатулки для гребней, опустившись на дно, смешиваются с морскими травами, 125 125 …вот госпожа Нии-но амагими… — Басё вспоминает эпизоды трагической гибели рода Тайра. Нии-но амагими — жена Тайра Киемори, Неин — его дочь, мать малолетнего императора Антоку, иначе ее называли Кэнрэймон. — да, горести многих веков хранятся на дне этого залива, и не звучит ли неизбывная тоска даже в плеске белопенных волн?..

Луна и солнце — лишь гости, что пройдут по сотням лет-веков, 126 126 Луна и солнце — лишь гости… — ср. с прозаическим отрывком Ли Бо «В весеннюю ночь пируем в саду, где персики и слива цветут»: «Смотрите, небо и земля — они гостиница для всей тьмы тем живых! А свет и тьма — лишь гости, что пройдут по сотням лет-веков. И наша жизнь — наплыв, что сон! А радостью живем, ну много ль мы?» (Цит. по: Китайская классическая проза в переводах академика В. М. Алексеева. М.: Изд. АН СССР, 1958. С. 201.) сменяющие друг друга годы — тоже странники. Тот, кто, садясь в ладью, подчиняется воле волн, равно как и тот, кто встречает старость, держась за поводья, жизнь свою превращают в странствие, странствие становится их единственным прибежищем в мире. Да, многие славные мужи древности встретили смерть в пути. Вот и я, не помню с какого уж времени, был, подобно клочку облака, подхвачен ветром странствий, и, снедаемый желанием бродяжничать, долго скитался по морским побережьям, пока наконец прошлой осенью 127 127 …прошлой осенью… — имеется в виду первый год эры Гэнроку, т. е. 1688 год. не смел старую паутину со стен своей полуразвалившейся хижины в верховьях реки, 128 128 …полуразвалившейся хижины в верховьях реки… — речь идет о Банановой хижине в Фукагава на берегу реки Сумида. однако едва год успел подойти к концу, как меня стало одолевать желание увидеть первую весеннюю дымку над заставой Сиракава, 129 129 …увидеть… дымку над заставой Сиракава… — явная реминисценция из стихотворения японского поэта Ноин-хоси (988 — ?): «Когда я покинул столицу, // Дорожным товарищем моим // Была весенняя дымка. // Но ветер осени свищет теперь // Над заставою Сиракава» (пер. В. Марковой, цит. по: Японская поэзия. (Серия «Золотой фонд япон. лит-ры»). СПб.: Северо- Запад, 1999. С. 285). казалось, некий бог-искуситель, овладев моей душой, поверг ее в безумие, казалось, бог-покровитель путников влек меня в путь, вещи валились из рук, и в конце концов я залатал прорехи на штанах, поменял шнурки на шляпе, прижег себе моксой точку «санри» под коленом, 130 130 …прижег себе моксой точку «санри» под коленом… — Прижигание моксой было одним из самых распространенных профилактических и лечебных средств. Точка «санри» — одна из главных точек, прижигание которых оказывает целебное воздействие на весь организм. К тому же название «санри» вызывает ассоциацию с «санри» — «три ри», т. е. имеет отношение к странствиям. и, помышляя лишь о луне над Мацусима, передал свое жилище другому человеку, а сам перебрался в хижину Сампу. 131 131 Сампу — Сугияма Сампу (1647–1732), поэт, друг Басё, его хижина, которая называлась Сайтоан (Хижина Сбора Чая), тоже находилась в Фукагава, неподалеку от Банановой хижины.

Уходя, набросал на листке бумаги восемь «лицевых строф» и прикрепил его к столбу хижины. 132 132 …набросал на листке бумаги восемь «лицевых строф»… — строфы, входящие в цикл «нанизанных строф» — рэнга, писались на сложенных особым образом листках бумаги. Цикл, состоящий из 100 строф, писался на четырех сложенных листках. На лицевой стороне первою листа обычно писались восемь первых строф, их называли «лицевыми».

Настал последний седьмой день третьей луны, 133 133 …последний седьмой день третьей луны… — имеется в виду 27-й день третьей луны по лунному календарю. тускло светится рассветное небо, луна еще видна, но сияние ее уже не такое яркое, вдали смутно вырисовывается вершина Фудзи, взглянув на которую, я невольно устремляюсь мыслями к вишням Уэно и Янака 134 134 Уэно и Янака — имеются в виду районы Уэно и Янака в Эдо, славящиеся красотой цветущих вишен. — право, когда же снова?.. — и сердце сжимается от безотчетной тоски. Мои близкие, собравшиеся еще с прошлого вечера, проводили меня до лодки. В местечке, название которому Сэндзю, поднялся я на борт, думы о предстоящем пути в три тысячи ри 135 135 …предстоящем пути в три тысячи ри… — Три тысячи ри — метафора дальнего странствия, частый образ в китайской классической поэзии. тяжестью легли на сердце, и, стоя на этом призрачном распутье, я проливал слезы.