Хуан Хименес - Испанские поэты XX века

Цыган.Что мне крылья — я летаю и без них! Талисманы и тучи в моей крови.

Подполковник.Айй!

Цыган.В январе цветут мои апельсины.

Подполковник.Айййй!

Цыган.И в метели зреют.

Подполковник.Айййй! Пум, пим, пам. ( Падает мертвый. )

Его табачная душа цвета кофе с молоком улетает в окно.

Сержант.Караул!

Во дворе казармы четверо конвоиров избивают цыгана.

Пустошь.

Голос.

Входят трое юношейв широкополых шляпах.

Первый юноша.Запоздали.

Второй.Ночь нагоняет.

Первый.А где этот?

Второй.Отстал.

Первый( громко ). Амарго!

Амарго( издалека ). Иду!

Второй( кричит ). Амарго!

Амарго( тихо ). Иду.

Первый юноша.Хороши оливы!

Второй.Да.

Долгое молчание.

Первый.Не люблю идти ночью.

Второй.Я тоже.

Первый.Ночь для того, чтобы спать.

Второй.Верно.

Лягушки н цикады васевают пустырь андалузского лета.

Амарго — руки на поясе — бредет по дороге.

Амарго.

Горловой крик его песни сжимает обручем сердца тех, кто слышит.

Первый юноша( уже издалека ). Амарго!

Второй( еле слышно ). Амарго-о-о!

Молчание.

Амарго один посреди дороги. Прикрыв большие зеленые глаза, он стягивает вокруг пояса вельветовую куртку. Его обступают высокие горы.

Слышно, как с каждым шагом глухо звенят в кармане серебряные часы.

Во весь опор его нагоняет всадник.

Всадник( останавливая коня ). Доброй вам ночи!

Амарго.С богом.

Всадник.В Гранаду идете?

Амарго.В Гранаду.

Всадник.Значит, нам по дороге.

Амарго.Увидим.

Всадник.Почему бы вам не подняться на круп?

Амарго.У меня не болят ноги.

Всадник.Я еду из Малаги.

Амарго.В добрый час.

Всадник.В Малаге у меня братья.

Амарго( угрюмо ). Сколько?

Всадник.Трое. У них выгодное дело. Торгуют ножами.

Амарго.На здоровье.

Всадник.Золотыми и серебряными.

Амарго.Достаточно, чтобы нож был ножом.

Всадник.Вы ничего не смыслите.

Амарго.Спасибо.

Всадник.Ножи из золота сами входят в сердце. А серебряные рассекают гордо, как соломинку.

Амарго.Значит, ими не хлеб режут?

Всадник.Мужчины ломают хлеб руками.

Амарго.Это так.

Конь начинает горячиться.

Всадник.Стой!

Амарго.Ночь…

Горбатая дорога тянет волоком лошадиную тень.

Всадник.Хочешь нож?

Амарго.Нет.

Всадник.Я ведь дарю.

Амарго.Да, но я не беру.

Всадник.Смотри, другого случая не будет.

Амарго.Как знать.

Всадник.Другие ножи не годятся. Другие ножи — неженки и пугаются крови. Наши — как лед. Понял? Входя, они отыскивают самое жаркое место и там остаются.

Амарго смолкает. Его правая рука леденеет, словно стиснула слиток золота.

Всадник.Красавец нож!

Амарго.И дорого стоит?

Всадник.Или этот хочешь? ( Вытаскивает золотой нож, острие загорается, как пламя свечи. )

Амарго.Я же сказал, нет.

Всадник.Парень, садись на круп!

Амарго.Я не устал.

Конь опять испуганно шарахается.

Всадник.Да что это за конь!

Амарго.Темень…

Пауза.

Всадник.Как я уж говорил тебе, в Малаге у меня три брата. Вот как надо торговать! Один только собор закупил две тысячи ножей, чтоб украсить алтари и увенчать колокольню. А на клинках написали имена кораблей. Рыбаки, что победнее, ночью ловят при свете, который отбрасывают лезвия.

Амарго.Красиво.

Всадник.Кто спорит!

Ночь густеет, как столетнее вино. Тяжелая змея южного неба открывает глава на восходе, н спящих заполняет неодолимое желание броситься с балкона в гибельную магию запахов и далей.

Амарго.Кажется, мы сбились с дороги.

Всадник( придерживая коня ). Да?

Амарго.За разговором.

Всадник.Это не огни Гранады?

Амарго.Не знаю.

Всадник.Мир велик.

Амарго.Точно вымер.

Всадник.Твои слова.

Амарго.Такая вдруг тоска смертная!

Всадник.Это потому, что идешь. Что у тебя за дело?

Амарго.Дело?

Всадник.И если ты на своем месте, зачем остался на нем?

Амарго.Зачем?

Всадник.Я вот еду на коне и продаю ножи, а не делай я этого — что изменится?

Амарго.Что изменится?

Пауза.

Всадник.Добрались до Гранады.

Амарго.Разве?

Всадник.Смотри, как горят окна!

Амарго.Да, действительно…

Всадник.Уж теперь-то ты не откажешься подняться на круп.

Амарго.Погодите немного…

Всадник.Да поднимайся же! Поднимайся скорей! Надо поспеть прежде, чем рассветет… И бери этот нож. Дарю!

Амарго.А-аа-ай!

Двое на одной лошади спускаются в Гранаду. Горы в глубине порастают цикутой и крапивой.