Анатолий Апостолов - За Храмовой стеной. Книга Памяти (сборник)

Никитин глубоко обосновал крах Легенды о совершенном Человеке через идею о великом его предназначении. По Никитину смысл жизни человека, смысл любой вещи определяется ее предназначением, а предназначение человека и вещей реализуется через их внутреннюю суть.

Чтобы очеловечить человека, вернуть утраченного Человека необходим «сплав» трех степеней или форм знания – знание эмпирическое, знание философское и знание научное – только они совместно могут удовлетворить животворные потребности человеческого духа. Не подстраиваясь ни под одно из противоречивых мировоззрений, будь то научное, эзотерическое или религиозно-мифологическое, В.Н. Никитин сумел увязать их основные идеи в свете собственных представлений о Всеобщем Бытии.

Эти знания, сохраняя свое различие и действуя каждое в своей сфере, вместе с тем и тем самым не исключают друг друга, а находятся в нормальном, плодотворном взаимодействии, внося в бытие любого народа новые формы религиозного и национального существования.

В.Н. Никитин, считал, что без багажа тайных, «донаучных знаний» нам не понять Закона Вечности, согласно которому в Мироздании может быть все, за исключением,того, чего не может быть, но может быть и то, что противоречит даже законам физики.

Особенно там, где их нет, где нет материи и информации о ней – ни в идеальной Пустоте, которая обычно предшествует стандартному Космосу, ни в эзотерическом, духовном мире, который функционирует с миром материальным, то только «глубже» и бесконечно шире.

В.Н. Никитин окончательно развенчал нескромный миф своих современников об особой исключительности нашей цивилизации на планете Земля.

Он опроверг при этом высокомерный и снисходительный взгляд западных историографов прошлого века на историю так называемых варварских племен, чьи нравы «были изначально свирепы, жестоки и беспощадны, чьи сердца не знали милосердия, а умы света просвещения» (Н.М.Карамзин).

Его раздражали неуместные менторские рассуждения некоторых советских историков о якобы «дремучем невежестве» народов древнего мира, особенно северных варваров – галлов, кельтов и восточных славян, создателей великих империй.

В.Н. Никитин развеял тьму неизвестной нам доселе мифологической истории человечества. Он предложил свой генезис человека разумного.

Он убедительно показал его трагический путь, начиная с человека космологического до времен человека мезолита и неолита, вплоть до времен астрономических мегалитов, каменных календарей Напта-Плайи и Стоунхенджа. До тех времен, когда из священных, сакральных символов и знаков возникли первые Числа, а из священных Письмен возникла в низовьях Урала и Волги, в Аркаиме, древнетюркская и ведийская руническая письменность.

Возникновение язычества, многобожия не менее закономерно, чем вера в Бога единого, считал В.Н. Никитин. Само появление монотеистической веры обусловлено отнюдь не «примитивными знаниями» (доисторической науки) и не формированием древних государств с их централизованной деспотической властью, как об этом пишут учебники истории.

По В.Н. Никитину истоки монотеизма кроются в анимизме и в его разновидностях, в «общем корне» всех религий – в человеческой душе, в сверхглубинном подсознании, онтологически восходящем к Мировому Сознанию и, наконец, в трансперсональных переживаниях их основателей.

Обобщенное предсознание как совокупность уже осмысленного человечеством знания и еще до конца не осмысленного, во многом целостно и подвижно, считал В.Н. Никитин, и оно вполне соответствует логике эзотерического мира и логике многих космологических мифов. Каждое из верований отражало в той или иной мере пусть искаженные, смутные воспоминания наших прародителей об объективной реальности иных миров.

В.Н. Никитин настоятельно рекомендовал молодым ученым ни в коем случае не интерпретировать древние «донаучные», исторические источники, а полностью доверяться мифологическим и эзотерическим текстам, не упуская из виду другую космогоническую реальность, отраженную в них.

В.Н. Никитин был ученым, обладающим даром сверхчувственной интуиции, научного предвидения, носителем научного творчества, который ради достижения истины способен был без страха и упрека рвать логику устоявшихся представлений об окружающем мире. Его книга «Философия Вечности» полна научных догадок, идей и гипотез, она адресована в первую очередь студентам и молодым ученым, склонным к изучению высшей социологии и высшей философии.

Не каждому дано почувствовать сердцем и представить умом присутствие невидимого объекта. Почувствовать вдруг то тревожное состояние элементарной частицы, которая в Мгновенной Вечности пытается непременно отыскать себе желанную спутницу. Уловить момент ее «очарования». Уловить Момент моментов, когда срывается ветхая занавеска Тьмы, за которой виднеется Идеальный Абсолют. Ясный и понятный…

Увидеть в причудливых сгустках газа, в пылевидных сияющих облаках, похожих на вселенские столбы, фантасмагорические картины развивающихся событий, увидеть рождение новых звезд, их эмбрионы в газовых оболочках-«икринках». Увидеть, как подобно птенцам, вылупливаются во тьму пространства из газовых шаров новые светила, бесподобные и прекрасные.

Увидеть умирание старых и тусклых звезд, жизнь которых коротка, а смерть страшна, видеть после их смерти, разорванные в клочья и на длинные лоскутья, газовые оболочки – эти зависшие над бездной и стремительно летящие в никуда надгробия умерших светил…

Видеть жемчужные ожерелья и бесчисленные радужные стразы на необозримом каркасе Вселенной, который сработан Великим Зодчим из темной материи – этой Великой матери всех вещей и элементов.

В.Н. Никитин обладал эти удивительным даром сполна, и вполне возможно, что в скором времени нами будет принята к сведению его крылатая фраза: «Я нашел всему начало, и я многое познал».

Он всегда был стойким нонконформистом, человеком, который «сам по себе, сам себе государство и сам себе закон». Являясь одним из выдающихся адептов философии Вечности и Тайной доктрины, он знал, что бессмертен во вселенском водовороте, затягивающего нас в матрицу Всеобщего Бытия, туда, где «ночь светла, как день: как тьма, так и свет» (Пс. 138, 12). Смутное время конца ХХ века основательно «перекипятило» кровь и значительно сократило сроки земного существования Владимира Николаевича, жалкие остатки жизненных сил и духовной энергии целиком ушли на преодоление непреодолимой реальности и великой Пустоты «нулевых годов». Он знал давно, что медленно умирает, но смерти не боялся. По свидетельству его коллеги и друга – помощника Людмилы Ивановны Егоровой, адепт философии Вечности уходил из жизни смиренно и тихо, без жалоб и стенаний, спокойно, ибо смерть он считал единственной из всех жизненных ценностей, которую невозможно отнять у человека ни при каких обстоятельствах. Он умер в больнице близ метро «Сокольники», там же в Сокольниках был отпет в храме по православному обычаю и похоронен «на вселенской окраине» – на Перепеченском кладбище, которое расположено на 30-м километре от Москвы по Ленинградскому шоссе.