Гомер - Илиада

И, подбежав, отрубил ему голову тут же над братом.
Так сыновья Антенора, под мощной рукою Атрида,
Оба свершили свой жребий и в область Аида спустились.
Долго, пока еще теплая кровь истекала из раны,
Царь Агамемнон Атрид, остальные ряды обегая,

Медью копья и меча и большими камнями сражался.
После ж, как рана засохла и кровь перестала сочиться,
Резкие боли проникли в могучую душу Атрида.
Точно как острые стрелы болей роженицу пронзают,
Те, что Илифии мечут, помощницы в муках рожденья,

Дочери Геры богини, виновницы горьких страданий:
Острые боли такие пронзили и душу Атрида.
На колесницу вскочил он и дал приказанье вознице
Гнать к углубленным судам, ибо сердцем от мук обессилел.
Все же он, голос возвысив, пронзительно крикнул данайцам:

"Милые други, вожди и советники войска ахеян!
Сами старайтесь теперь отразить от судов мореходных
Грозный сражения шум, оттого что Зевес Промыслитель
Не пожелал, чтобы я целый день против Троян сражался".
Так он сказал, и возница, стегнув по коням пышногривым,

К быстрым погнал их судам, и, не против желанья помчавшись,
Кони, со взмыленной грудью, внизу обдаваемы прахом,
Быстро несли из сраженья царя, изнуренного болью.
Гектор, едва увидал, что Атрид удалился из битвы,
Зычно воскликнул, взывая к троянским бойцам и ликийским:

"Други троянцы, ликийцы, дардане — бойцы удалые,
Будьте мужами теперь, помышляйте о бранной отваге!
Воин храбрейший ушел, мне ж готовит великую славу
Зевс Громовержец. Направьте коней своих цельнокопытных
Прямо на мощных данайцев, чтоб славой великой покрыться".

Так говоря, пробудил он в троянцах отвагу и силу.
Точно охотник, преследуя льва или дикого вепря,
Стаю собак белозубых в погоню за ним направляет:
Так Приамид, уподобясь губителю смертных Арею,
Против ахейских дружин устремил непреклонных троянцев.

Сам он в переднем ряду выступал, горделивый душою,
И налетел на сраженье, подобно грозе поднебесной,
Если, обрушась, она темносинее море взволнует.
Первым кого же убил и кого из ахейцев последним
Гектор, Приама дитя, когда Зевс даровал ему славу?

Первым убил он Эзея, потом Антиноя, Опита,
Также Долопса Клитида, Офелтия и Агелая,
Ора, Эзимна и стойкого в битве бойца Гиппоноя.
Всех их, данайских вождей, умертвив, на толпу он нагрянул.
Точно как западный ветер, дохнув ураганом могучим,

Тучи размечет, сгущенные южным порывистым ветром,
И, закрутившись, огромный поднимется вал, и без счета
Брызги высоко взлетят, под дыханьем блуждающей бури:
Столько ж голов аргивян под рукой Приамида упало.
Быть бы несчастью тогда и свершиться делам безвозвратным,

На корабли устремилось бы войско бегущих ахеян,
Если бы царь Одиссей не воззвал к Диомеду герою:
"Славный Тидид, неужель мы забыли о бранной отваге?
Ближе, мой милый, сюда, стань со мною. То будет позором,
Если захватит суда шлемовеющий Гектор великий".

И, отвечая, сказал Диомед, сын Тидея могучий:
"Я то останусь в бою и тебя поддержу, только прока
Будет немного от нас, ибо Зевс, облаков собиратель,
Ныне троянцам охотней, чем нам, посылает победу".
Молвил и в прах с колесницы копьем ниспровергнул Фимбрея,

В правый ударив сосец. В то же время от рук Одиссея
Пал Молион, богоравный возница того полководца.
Сделав негодными к бою, они отошли от упавших
И на толпу устремились, свирепствуя, будто два вепря,
Что на охотничьих псов опрокинулись, полны отваги:

Так они гнали троянцев, губя. И свободно вздохнуло
Войско ахеян, досель перед Гектором дивным бежавших.
Тою порою они колесницу отбили, низвергнув
Двух из народа храбрейших, детей перкозийца Меропса.
Лучший гадатель из всех, на войну мужегубную детям

Не разрешил он идти, но они не послушали слова,
Ибо вперед увлекали их Парки погибели черной.
Их Диомед, сын Тидея, копья знаменитый метатель,
Жизни лишил и дыханья, и славные взял их доспехи.
А Лаертид Одиссей Гипподама убил с Гиперохом.

С Иды взирая, в то время над ними простер Громовержец
Равные жребии битвы; они ж умерщвляли друг друга.
Тою порой сын Тидея в бедро поразил Агастрофа,
Сына Пеона бойца. Тут бы бегством спастись, да не близко
Кони троянца стояли; его погубило безумье,

Ибо возница держал лошадей вдалеке, сам же пеший
В первом ряду бушевал он, пока не сгубил своей жизни.
Гектор, завидевши их меж рядами, вперед устремился,
Зычно крича, а за ним повалили фаланги троянцев.
Вздрогнул, заметив его, Диомед, среди боя отважный,

И Одиссею промолвил, к нему подошедшему близко:
"Снова на нас этот бич надвигается, Гектор могучий,
Только давай устоим, подождем и прогоним троянца".
Так он сказал и, потрясши, копье длиннотенное бросил,
Не промахнулся тогда сын Тидея, но, в голову целя,

Поверху шлема ударил, и медь отскочила от меди,
Тела не тронув прекрасного: шлем воспротивился крепкий,
С гребнем высоким, трехпластный, подарок царя Аполлона.
Гектор мгновенно назад отскочил и с толпою смешался.
Стал он, упав на колени, могучей рукой упираясь

В землю, в то время, как взоры окутались черною ночью.
Но между тем как Тидид средь передних бойцов направлялся
Вслед за копьем полетевшим, воткнувшимся в землю поодаль,
Гектор очнулся и, быстро вскочив на свою колесницу,
К войску троянцев погнал и погибели черной избегнул.

Длинным копьем потрясая, воскликнул Тидид знаменитый:
"Снова, собака, ты смерти избегнул теперь, хоть опасность
Близко была. Аполлон из беды тебя вызволил снова!
Видно, взывая к нему, ты вступаешь меж копий свистящих.
Только покончу с тобой и потом, среди битвы столкнувшись,

Если средь вечных богов у меня хоть один есть заступник.
Но устремлюсь я покуда на прочих, кого ни настигну".
Молвив, оружье совлек с Пэонида, метателя копий.
Тою порой Александр, муж Елены прекрасноволосой,
Начал натягивать лук против пастыря войска Тидида,

Прячась за мраморный столб, на могильном холме рукотворном
Ила, потомка Дардана, старейшины древнего Трои.
И между тем как Тидид с груди Агастрофа героя
Панцирь блестящий снимал, также щит с его плеч и тяжелый
Шлем с головы, Александр нажимал рукоятку от лука.