Константин Ваншенкин - Жизнь человека

Разверзшийся водоворот,
Километровая воронка.
И — все!..
И даже похоронка
Не постучится у ворот.

Опять в сиянии дневном
Волна качается упруго.
Ни шлюпки, брошенной вверх дном,
И ни спасательного круга.

Ни краткого сигнала SOS,
Услышанного на мгновенье.
Ни вскрика слабого, ни слез,
А лишь само исчезновенье.

До волны завалился трубой
Затонувший близ берега траулер.
Меж камнями клубится прибой,
И пейзаж этот мрачен и траурен.

Тучи низкие ходко идут.
Слишком призрачно благополучие.
Потому-то сквозь скрежет и гуд
Верить хочется все-таки в лучшее.

…Не стало у него — подруги,
У сына — матери родной…
Потом я встретил их на юге,
На хмурой пристани одной.

Отец сидел на парапете,
Едва ли видя в этом риск,
Так, словно не было на свете
Ни крупных волн, ни острых брызг.

Когда же пену им на плечи
Швырял, разбившись, темный вал,—
Ребенок тотчас ей навстречу
Цветастый зонтик раскрывал.

Волны решительные взмахи.
Почти невидимый в конце
Короткий мол…
И мальчик, в страхе
Заботящийся об отце.

Зияла выбитою брешью
Их жизнь в отчаянном пути.
Никто на целом побережье
К ним не решался подойти.

Ничего не болело
У него, крепыша,
И томилось не тело,
А всего лишь душа.

Но движение тромба
Он почувствовать смог,
Словно сорвана пломба
Или взломан замок.

Хоть вы причитали
В тоске и в печали
Близ тесных могил,—
Он глаз не открыл.

Хоть лили вы слезы,
А он не воскрес
Под сенью березы,
Под синью небес.

Вот и опять временами
Крупную чувствую дрожь.
Жизнь, что ты делаешь с нами!
Очень уж больно ты бьешь.

Места не сыщешь живого
От этих горестных мет.
Жизнь, что ты делаешь снова!
Впрочем, не жизнь уже, нет.

Многое прежде сулила.
Все ль выполняла, суля?
Так уж ты мягко стелила,
Что стала пухом земля!

Все кажется: любое дело впору.
Но сколько ты усталость ни таи,
Она видна внимательному взору,—
Недолги оживления твои.

Недолги в жизни будничной…
Но в книжке
Отсутствует расслабленности след.
И эти кратковременные вспышки
Куда острей, чем прежний ровный свет.

Своею строкою
Не раз в году
Жилища открою,
В дома войду.

За каждою дверью,
Что отопру,—
Доверье к доверью,
Добро к добру.

Неделю ничего не делать,
Про все на свете позабыть.
Дней даже восемь или девять!..
А там посмотрим, как нам быть.

Но что же это в самом деле?
Опять ладью свою влеку
И до сих пор такой недели
Не помню на своем веку.

Всех колебаний природа
И нерешительность вся
В том, что обратного хода
Сделать потом уж нельзя.

Да и не слишком известно —
Что же нас ждет впереди…
Карте положенной — место.
Тронул фигуру — ходи.

Жизнь и смерть,
Любовь, природа.
Вот и впредь
Такого рода
Темы
Будут у меня.
Все мы
Возле их огня.

Прошедший день благодаря,
Сорвал листок календаря,
Свернул задумчиво цигарку,
Неторопливо задымил
И озарил свою хибарку
Сгоревшим днем, что сердцу мил.

Рядом шагая дорогой одною,
Возле него расцвела ты душою.

Время — и счастью, и грозным недугам.
Возле нее укрепился ты духом.

А за окошком то солнце, то вьюга…
Как вы растете возле друг друга!

Он мальчиком убыл,
Он юношей прибыл с войны
В отеческий угол,
Где тополи в парке стройны.

Прошел он войною,
Слезой материнской храним.
Пшеничной волною
Ударили кудри над ним.

Он твердо и прямо
Смотрел: «Поживем, ничего!»
И веточка шрама
Качалась у горла его.

Над вытертым кругом
Не грохот шагающих рот —
Девчонки друг с другом
Тогда танцевали фокстрот.

Цвети или сохни,
Ни капли нет вашей вины:
Лишь трое из сотни
Вернулись ребята с войны…

Он с жизнью был в доле,
Был дом, ему снившийся, мил.
Он в мерзлом подзоле
Любимых друзей хоронил.

Но все, что он видел
В разрывах, а после в тиши,—
Он словно бы вытер
С задымленных стекол души.

Наивны бываем —
Не знаем начальной порой,
Что он несмываем,
Глубокий рисунок былой…

В стихающем треске
Оружия разных систем
Отдельные фрески
Задумчиво смотрят со стен.

Она пробудилась в слезах,
С биением частым…
Сменялся приснившийся страх
Проснувшимся счастьем.

Смотрела, как таяла мгла
Меж веток березы,
И вспомнить никак не могла,
С чего эти слезы.

А кто-то, смущая покой,
Из утренней дали
Неопытной слабой рукой
Играл на рояле.

Но были в той ранней игре
Не детские гаммы —
Прощанье на школьном дворе,
Пайковые граммы.

Являлась в тех звуках война,
Стоянье за хлебом
И лица белей полотна
Под взорванным небом.

И госпиталь в снежном тылу.
Бьет вьюга наклонно,
И раненых тьма на полу —
Едва с эшелона…

_______

Казенное пело жилье,
И двигались руки,
И что-то твердили свое,
Вставая, подруги.

Плескали холодной водой
На девичьи плечи.
И ели,
случайной едой
Желудки калеча.

Должны были как на беду
Начаться занятья.
И кто-то почти на ходу
Застегивал платье.

Скорей!
И всей силой своей
Разжалась пружина.
И явственно вспомнилась ей
Слез ранних причина.

Бровей изумленный изгиб.
Взор — к смертному краю.
— Мне снилось, он чуть не погиб.
— Кто?
— Даже не знаю…

На этой картине,
Которая нравится вам,—
Она — посредине,
Они — у нее по бокам.

Стоят на пороге,
В союзе, что зримо возник,
И общие токи
Беззвучно проходят сквозь них.