Юлия Друнина - Стихотворения (1970–1980)

Еще без паники встречаю шквал,
Еще сильны и не устали ноги —
Пусть за спиной остался перевал
И самые прекрасные дороги.

Я до сих пор все открываю мир,
В нем новые отыскиваю грани.
Но вспыхивает в памяти пунктир,
Трассирует пунктир воспоминаний…

Пусть были тревожны сводки —
Светили в ночи тогда
Мне звездочка на пилотке,
На башне Кремля звезда.

И стиснув до хруста зубы,
Я шла по Большой Войне,
Пока не пропели трубы
Победу моей стране.

Три с лишним десятилетья
Уже не грохочет бой,
Но с прежнею силой светят
Те звезды в ночи любой —

На башне и на пилотке.
Их светом озарены,
Мне в сердце приходят сводки
С далекой Большой Войны.

Порошили снега,
Затяжные дожди моросили,
Много раз соловьи
Возвещали о новой весне…
Ясноглазые парни —
Кристальная совесть России,
Не дают мне стоять
От житейских тревог в стороне.

А когда покачнусь
(И такое бывает порою),
Незаметно помогут,
Спокойно поддержат меня
Ясноглазые парни,
Которых военной сестрою
Мне пришлось бинтовать,
Довелось выносить из огня.

Продолжается жизнь.
И нельзя в стороне оставаться,
Потому что за мной
Боевым охраненьем стоят
Ясноглазые парни,
Которым навек восемнадцать —
Батальоны домой
Никогда не пришедших солдат.

Нужно думать о чем-то хорошем,
Чтоб не видеть плохого вокруг.
Верю — будет друзьями мне брошен,
Если надо, спасательный круг.

Нужно верить в хорошее, нужно!
Как молитву, твержу не впервой:
Есть одна лишь религия — Дружба,
Есть один только храм — Фронтовой.

Этот храм никому не разрушить,
Он всегда согревает солдат,
И в него в час смятения души,
Как замерзшие птицы, летят.

Жеманная грусть менуэта,
И пудра, густая, как снег,
И фижмы, и мушки —
Все это
Версаль, восемнадцатый век.

Кокетливый шепот фонтанов,
Как пудель,
Подстриженный сад,
И шпаги звенят д'Артаньянов,
И юбочки фрейлин шуршат.

Меняет король фавориток
Почаще, чем девок матрос.
Над верностью
Здесь открыто
Хохочет весь двор
До слез!

Да, верность
Из моды вышла,
Смешнее нет
Верных пар!..
Ах, многое видел и слышал
Под пуделя
Стриженный парк!

Он видел —
Тайком к супругу
Родная жена кралась! —
Любили они друг друга,
Но моды всесильна власть!

А верность
Из моды вышла,
Смешнее нет
Верных пар!..
Да, многое видел и слышал
Под пуделя
Стриженный парк!

…Скользят, словно змеи,
Сводни,
И паж промелькнул,
Точно уж…
Вот смеху-то! —
Здесь сегодня
Жену обнимает муж!

Волки бьются,
Как бьются люди,
Упиваются дракой всласть.
И сшибаются
Грудью с грудью,
И впиваются
Пастью в пасть.

Волки бьются
Глухою ночью,
В час предательств
И катастроф.
Только шерсти
Взлетают клочья,
Только брызжет
Густая кровь.

Волки бьются
За право власти,
Из-за самок
И просто так.
Как капканы,
Бряцают пасти,
Оглушителен
Темп атак.

Но когда
Тебя смерть приперла,
Ты на спину
Скорей ложись —
Подставляй, побежденный,
Горло,
Предлагай, побежденный,
Жизнь.

Полон враг
Человечьей злобы,
Страшен взгляд,
Устремленный вниз.
Но еще не бывало, чтобы
Побежденного
Волк загрыз!..

Сходят с круга лошадки —
Эх, одна за другой!
А казалось бы, гладки,
Да и шеи дугой.
А казалось, казалось,
Будто их в оборот
Никакая усталость
Никогда не возьмет…

Гонг командует снова,
Значит, снова скакать,
Чтобы искры подковой
На скаку высекать.
И, на зрелища падкий,
Валом валит народ.
Сходят с круга лошадки —
Чей черед, чей черед?..

Прекраснее прекраснейших поэм,
Ужаснее ужаснейших кошмаров,
Ты, наша жизнь, кончаешься ничем —
Неужто впрямь мы суетились даром?..

Умела не поддаться я врагу
И за друзей сражалась, как умела,
Но что я сделать Пустоте могу? —
Одно лишь: до конца держаться смело.

Бывает так, что ждешь стихи годами —
Их торопить поэту не дано…
Но хлынут вдруг, как ливень долгожданный,
Когда вокруг от засухи черно.

Стихи придут, как щедрый ливень лета,
Вновь оживут цветы и деревца.
Но снова засуха, вновь страх поэта,
Что никогда не будет ей конца…

Это было сто лет назад,
Точнее — в послевоенное лето.
Только-только из старых солдат
Превращались мы в молодые поэты.
Все были дружбе верны фронтовой,
И потому богаты.
(Пусть нету крыши над головой,
Пусть нету еще зарплаты.)
— Где будешь спать?
— А зачем вокзал?
— Ну, значит, и я с тобою. —
Еще у друга полны глаза
Горячим туманом боя.
И все мы были войной пьяны,
Всем гадок был дух наживы,
Все были молоды,
Все равны,
И все потому счастливы…

Поэт забронзовел —
Смешно!
Товарищ по окопам —
Странно!
Не каждому, видать, дано
Пройти сквозь испытанье саном.

Надменен глаз его прищур,
Во всем сановняя усталость…
То усмехаюсь,
То грущу —
Что с ним,
Отличным парнем,
Сталось?

Поэт забронзовел —
Тоска!—
По лестнице чинов шагая.
И все слабей его рука,
Теряет золото строка —
За бронзу
Плата дорогая…

«Сверхчеловеки»! Их немало
Меж нами, серыми людьми.
И человечество устало
От суперменов, черт возьми!.. —
От тех, кому ничто другие…
И мне поднадоели «те»,
И мне знакома ностальгия
По уходящей Доброте.
И позабыть ли, как когда-то,
Без гордых поз и громких слов,
Вошли обычные солдаты
В легенды, в песни, в даль веков?
И суперменов клан надменный
Во всей красе раскрылся мне:
Когда иные супермены
Хвост поджимали на войне…

Сначала он чинился для порядку —
Так издавна водилось на Руси,
Потом сдавался:
— Разве что с устатку,
Ну, ладно уж, хозяйка, поднеси!