Юрий Нестеренко - Антипобеда

По мотивам В. Суворова «ЛЕДОКОЛ», В. Астафьева «Украденная победа».

Г. Попов «Война и правда» («1941–1945. Заметки о войне»)

Иоахим Хоффманн. Сталинская истребительная война(1941–1945 годы).

С. Веревкин «Вторая мировая война: вырванные страницы»(и более поздняя лекция автора о Локотской республике)

В. Суворов «Последняя республика»

В. Суворов «Тень победы»

М. Солонин «25 июня. Глупость или агрессия?»

М. Солонин «На мирно спящих аэродромах…»

В. Суворов, А. Буровский и др. «Союз звезды со свастикой: Встречная агрессия»

В. Астафьев «Веселый солдат»

В. Астафьев «Прокляты и убиты»(книга необъективна по отношению к германской стороне, с которой автор знаком в основном по ангажированным источникам, зато советская, которую он наблюдал непосредственно, показана с документальной точностью)

Н. Никулин. «Воспоминания о войне»(Автор сам признается, что заметно смягчил описания советских мерзостей и преступлений — рукопись создавалась в 1975 г.; его текст также не свободен от неправомерных германофобских обобщений. И все же это ценное свидетельство советского ветерана.)

«1941. Запрещенная правда»

Ответ на статью А. Скобова «Большая разница». «Демократические» «Грани», охотно предоставляющие трибуну подобным деятелям, мой ответ публиковать отказались. В итоге он опубликованна сайте АПН.

Вновь и вновь левые вбрасывают нам свой любимый тезис о том, что коммунизм якобы нельзя отождествлять с нацизмом. Причем не только классические, ортодоксальные левые, отрицающие коммунистические преступления по принципу «во-первых, никаких репрессий не было, а во-вторых, репрессировали тех, кому так и надо» — тут, что называется, случай клинический, и темы для дискуссии нет как таковой — но и «цивилизованные», «современные» левые, которые, скрепя сердце, красный террор, ГУЛАГ и все прочее признают, но заявляют, что это всего лишь плохая практика, которая исказила хорошую теорию. Если суммировать их позицию, по сути она звучит так: «Да, Ленин был плохой, Сталин был плохой, Мао был плохой, Пол Пот был плохой, Ким Ир Сэн был плохой, Чаушеску был плохой, Хоннекер был плохой (ну и прочие восточно-европейские коммунистические режимы тоже), Ким Чен Ир плохой, Кастро плохой — но это же не значит, что коммунизм плох как идея!» Заметим, кстати, что несостоятельность такой позиции очевидна не только с точки зрения элементарной логики и здравого смысла, но и с точки зрения их же собственного марксистского учения, утверждающего, что практика — единственный критерий проверки теории. Впрочем, встречаются и такие, которые признают, что на практике ничего хорошего не просто не получилось, а и не могло получиться — но идея-то, идея все равно хорошая! Пусть утопичная, но хорошая! И в этом, по их мнению, принципиальное отличие от фашизма/нацизма, который был плох не только на практике, но и в теории. Но так ли это?

На самом деле едва ли во всей человеческой истории сыщется более чудовищная и гибельная идея, чем идея коммунистическая. В основе коммунизма лежит идея равенства и коллективизма, подавление личности обществом (и неважно даже, насильственное это подавление или добровольное). Но не то что на уровне социальных, а даже на уровне физических законов равенство — это смерть (недаром ее называют великим уравнителем). Торжество энтропии, выравнивание потенциалов, прекращение всех процессов. Именно неравенство (разность потенциалов) — основа любого движения, любой жизни, не говоря уже о прогрессе. Более того, прогресс цивилизации есть прогресс индивидуализма, ее магистральный вектор и цель — максимизация свободы личности. Коммунизм же низводит личность до уровня муравья в муравейнике. Таким образом, он в основе своей направлен против магистрального вектора развития цивилизации и именно поэтому может насаждаться и удерживаться лишь большой кровью и большой ложью — что и подтверждают все без исключения коммунистические режимы. Соответственно, и по количеству жертв коммунизм не знает себе равных, оставляя далеко позади и нацизм, и теократии, и, тем более, тиранов древности. Так что чудовищость коммунистической практики — не «извращение недостойными исполнителями», а прямое следствие чудовищности теории.

Все это, разумеется, не отменяет тех фактов, что среди теоретиков коммунизма и их последователей были и есть люди, искренне верящие, что несут добро и строят светлое будущее; что у идеи «отобрать и поделить» всегда найдутся сторонники; что отнюдь не всякое неравенство есть благо, и вообще среди противников коммунизма далеко не все ангелы. Но верно и обратное — никакие реальные пороки других политических систем и отдельных личностей, на которые так любит указывать левая пропаганда, не отменяют системной порочности самого коммунизма.

Ну а каковы все же те красивые лозунги и декларируемые пропагандой цели, благодаря которым коммунистические (и шире — вообще левые) идеи обрели так много сторонников? Покончить с несправедливостью и нуждой; создать нового, лучшего человека; построить светлое будущее и жить в нем без войн и раздоров, единой семьей братских народов.

Те же самые лозунги и цели были и у фашистов.

Людям, воспитанным на советской (а теперь уже неосоветской путинской) пропаганде, до сих пор кажется, что СССР стремился к свету и свободе — хотя бы на словах — а вот фашистские страны, в первую очередь — нацистская Германия, это такой фэнтезийный Мордор, царство Тьмы, зла и смерти. Даже и стишки соответствующие сочинялись: