Александр Чавчавадзе - Грузинские романтики

И Кахетию он любил, как ребенок мать да отца.
Он грешил. Не взыщи с него, проницающий нам сердца!»

Рассвело. Голосами труб по селеньям льется набат.
Кахетинцы! Внемлите все, как в горах и в долах трубят!
Слышат Пшави набатный звон, и Тушетия и Сигнах,
Он в Кварели, в Греми звучит, он звенит во всех сторонах,
На пронзительный этот вопль отозвалися цепи гор:
«О Кахетия, враг идет! Выходи на кровавый спор!
Враг, что нужно тебе от нас? Или ты завидуешь нам —
Алазани чистой моей, отягченным ее садам?
Знай: Кахетия — это мать, кахетинцы — ее сыны.
Как десница ее, они силой правды своей сильны».
Нет, не дремлет Кахетия. Не смежил ее очи мрак.
В темных засеках ждет она, чтобы хищный нагрянул враг.

Как же звать бойца.
Что, пленив сердца,
Воинство привел ночью за собой?
Впереди дружин
Кто стоит один?
Не страшит его неизбежный бой.
Он спокойно ждет,
Оком поведет —
И глаза его пламенней огня.
Он пронзает мрак,
Где таится враг;
Маленькой рукой
Горячит коня.
Ростом невелик;
Благороден лик;
Гордый взор его — точно взгляд орла.
Меж широких плеч,
Словно черный меч,
На крутую грудь
Борода легла.
Враг спешит вдали.
Враг летит в пыли,
Слышен бранный клич,
Страшен бранный строй.
Он же впереди,
Точно посреди
Мирного дворца — маленький герой,
Вот он ждет верхом
На коне лихом.
Верный Шахсеван — так зовется конь,
Славен конь его:.
В жилах у него
Аравийских стран
Золотой огонь.
Грянул грозный бой.
Воплями, пальбой
Смущена небес голубая твердь.
Всё кругом кипит.
Кто же победит?
Суждены кому и позор и смерть?
Тигром между скал
Кто там проскакал?
Кто гранитных гор разрывает круг?
Он зовет с собой Кахетинца в бой,
Вызывает с ним встретиться сам-друг…
То не тигра рев,
То не ярый лев, —
Люди то сошлись, давние враги.
Схватку двух зверей,
Битву двух царей
Вдохновенно петь, муза, помоги!
Чтобы с губ моих
Лился грозный стих,
Чтобы он гремел гулом прошлых сеч,
Чтобы жег сердца,
Чтобы звал бойца
Наголо держать кахетинский меч!
Страшен этот миг:
В два прыжка настиг,
Налетел и смял — удержись в седле!
Поднялась рука,
Свищет сталь клинка…
Кохта! Ты простерт мертвым на земле.
Кахетинцы — вы Ринулись, как львы,
Обнажить мечи, дать врагу отпор.
Гордый враг дрожит,
Сильный враг бежит
В дикие леса, в щели дальних гор…

Так, бывало, сражались мы за родную нашу страну,
Так потоками кровь лилась за прекрасную родину.
О Кахетия! Мирный плуг ты одной водила рукой,
Самых дерзких своих врагов отражала мощно другой.
Ты под новым солнцем цветешь,
Алазани плещет волна,
А душа Ираклия — там, над тобой витает она!

Править нашей землею,
Утомленной войною.
Небом послан Ираклий. И вот,
Охраняя владенья,
День и ночь он в боренье.
Трудный долг пред отчизной несет.

Ради веры Христовой
Выступает, готовый
Все народы рукою достать.
Хоть враги нападали,
Меч из блещущей стали
Не отнимет коварная рать.

Бьется он с Дагестаном,
Бой ведет с Азат-ханом,
Запер путь он, пройдя на Евфрат,
Слева персам, а справа
Туркам. «Смелому слава», —
Так в Европе о нем говорят.

Но велением рока
Испытуем жестоко
Край родной. Неужели теперь
Ты падешь под ударом,
О Иверия? Даром
Столько жертв мы несли и потерь?

Горы, разве довольно
Слушать звон колокольный?
Клич муллы вам заменит его?
Смолкнут храмы Христовы,
Их священные зовы,
Гимнов благостное торжество?

Есть дорога Стефана
Цминда. Слуги Корана
Там решили занять перевал —
Турки, персы, лезгины.
С высоты той в низины
Меч, грозящий Христу, засверкал.

О Иверии слава!
Храмов древние главы —
Им, поруганным, на землю пасть?
Им, священным и гордым,
Наступающим ордам
Иноверных достаться во власть?

Гор грузинских верховья
Орошаются кровью,
В долах — кровь. И редеет народ.
Смерть. Неверные ближе.
Гибнет войско. Кто выжил,
Снова в руки оружье берет.

Бьются всюду упрямо —
В скалах, в долах, у храма,
На порогах родимых домов.
«За отчизну, о братья!
В бой с кощунственной ратью!»
На войне и в домах — тот же зов.

Но враждебная сила
Крепнет, многих скосила.
И в груди у Ираклия — стон.
Видит крови потоки —
И удел свой жестокий,
И рождения день проклял он.

Доблесть тут не защита.
Кровь напрасно пролита.
Враг, Ираклия к стенам тесня,
Рвется в город. Охрана
Где найдется? Багряно
Город вспыхнул в объятьях огня.

Что ж? Ираклий решенье
Принимает: «В сраженье
Не погиб я, дышу я пока.
Мне предать невозможно
Свой народ. Значит, в ножны
До конца меч не вложит рука.

Я умру, — нет героя,
Кто бы принял средь боя
Из руки моей выпавший меч».
Все окинул он взглядом —
«Нет наследника рядом,
Только я мог оружье беречь».

И на Север рукою
Указал он, такое
Слово молвил: «У этой страны
Вы, нуждаясь в защите,
Помощь, братья, ищите,
С тем народом вы слиться должны».

Слабнет ратника сила.
Что осталось? Могила —
Два аршина тяжелой земли.
Но добился он цели,
Свет Христов и доселе
Сохранить мы над нами смогли.

Спас он нас. И об этом
Вам расскажут с приветом
Алазань, и Аракс, и Евфрат,
Крепость вышняя — Гори,
Как о нашей опоре
Все о подвиге том говорят.

Говорят о герое
И Арагва с Курою,
И долины, и горная круть,
И Ганджа с Эриванью,
И проносит сказанье
Вдоль Евфрата простершийся путь.

Всех спросите вы сами,
Всюду перед глазами,
В каждом месте следы его дел.
Все родные поселки
Повествуют о долге,
Что Ираклий исполнить сумел.

То же скажут гробницы
Те, в которых хранится
Наших дедов и прадедов прах,
Что с Ираклием вместе
Ради веры и чести
Погибали с мечами в руках.

Но каким же отличьем
Ты почтила величье
Этой жизни, родная страна?
Вот могила героя —
Только ветхой парчою
Да простым кирпичом убрана.

Напрасно зовешь меня, путник, с собой в долину.
Я землю свою, родной свой край не покину.

Что край тебе этот — горы, пропасти, кручи?
Что край тебе этот — простор туманов холодных,
Где солнце бессильно рассеять мглистые тучи,
Где рощ кудрявых не видно на склонах бесплодных?
Утесов толпа, тебя обступая, теснится,
И ты меж утесов томишься одна, как в темнице.
А там твой взор насладился бы светлым простором
Зеленых долин, что цветов покрыты узором.
Там солнце в волнах омывается с каждым восходом,
И море и берег, слиясь в кругозоре бескрайном,
Беседу, мнится, ведут на наречии тайном.
И теплый ветер по синим проносится водам;
Легко тебе было б дышать под тем небосводом.