Ингеборг Бахман - Воистину

Венский кружок сформировался в 1922 году на кафедре философии Венского университета вокруг физика М.Шлика. Объединял философов, физиков и математиков, интересовавшихся философией науки (О. Нейрат, К. Гедель, Х.Хан, Ф.Вейсман, Ф.Кауфман, В.Крафт, Г.Фейгель, Р.Карнап и др.). Основной его идеей стало стремление свести философскую проблематику к формально-логической, сосредоточиться на логическом анализе языка науки, построить непротиворечивый научный язык, способный адекватно передать создаваемую новой наукой картину мира. Существовал до начала Второй мировой войны.

Витгенштейн Людвиг (1889–1951) — австрийский философ, автор «Логико-философского трактата» (1914), «Философских исследований» (1952) и др. работ.

Витгенштейн Людвиг. Философские работы. Т.1. Москва: Гнозис, 1994, стр.73.

Хайдеггер Мартин (1889–1976) — немецкий философ.

Далее в предисловии, если не указана фамилия переводчика, цитаты приводятся в переводе Е.Соколовой.

Перевод А.Карельского.

См. «Франкфуртские лекции»: Bachmann, Ingeborg. Werke. Bd.4, S. 182–297.

Витгенштейн Людвиг. Философские работы. Ч. I, II, стр. 56.

Перевод А.Карельского.

Перевод А.Голембы. В переводе А.Исаевой это стихотворение Бахман называется «Песни на дорогах бегства» — под этим же названием оно включено в данную книгу.

Перевод А.Голембы.

Бахман Ингеборг. Малина. Перевод с немецкого С.Шлапоберской. М.: Аграф, 1998, стр. 360.

Перевод А.Голембы.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод И.Грицковой.

Перевод К. Богатырева.

Перевод Г. Ратгауза.

Перевод К. Богатырева.

Перевод А. Исаевой.

Перевод Е. Соколовой.

Интрада — небольшая инструментальная пьеса, выполняющая функцию вступления к различным церемониям или музыкальному произведению.

Ритурнель — инструментальная тема, служащая вступлением к песне или арии. Может повторяться между разделами, а также завершать произведение.

Хенце Ханс Вернер (р. 1926) — немецкий композитор. С 1953 года живет в Италии. Работает во всех музыкальных жанрах, но предпочитает оперу и балет. Эволюционировал от неоклассицизма к додекафонии и к новейшим системам композиции, не отказываясь, однако, от тональной музыки. Некоторое время вел совместную жизнь с И.Бахман.

Перевод Н.Мальцевой.

Перевод Н. Гребельной.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод И. Грицковой.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод А. Карельского.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод И. Грицковой.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод В.Топорова.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод А. Исаевой, Е. Соколовой, А.Голембы.

Перевод А.Голембы.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод О. Татариновой.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод Е. Соколовой.

Перевод Е. Соколовой.

Имеется в виду 1963 год и композиция Х.В.Хенце «Ариози» на стихи Т.Тассо.

Перевод А. Голембы.

Bachmann, Ingeborg. Werke. B-de 1–4. München, Piper, 1982.

Здесь и далее в комментариях, если не указано имя переводчика, перевод Е.Соколовой.

Анемоны — сквозной образ в лирике Г.Бенна.

В книге: Карельский A.B. Метаморфозы Орфея: Беседы по истории западных литератур. Вып. 2: Хрупкая лира. Лекции и статьи по австрийской литературе XX века (М.,1999).

Здесь и далее в комментариях текст этого стихотворения приводится в переводе А.Голембы.

Текст этого стихотворения цитируется в переводе И.Грицковой.

Предлогу «в» в приведенном русском переводе соответствует словосочетание «на поверхности».

Тут возникает перекличка с типичным для философов Франкфуртской школы представлением о том, что слова дают миру возможность высказать себя.

Bachmann, Ingedorg. Wir müssen wahre Sätze finden: Geschpräche und Interviews. München, Zürich: Piper, 1983, S.25.

Данилевский Р.Ю. Ингеборг Бахман и Анна Ахматова. Пересечение судеб. В журн.: «Русская литература», 1998, № 1, стр. 137–145.

Берг Альбан (1885–1935) — австрийский композитор, ученик А.Шенберга, входил в Новую венскую школу. Видный представитель экспрессионизма.

Альтенберг Петер (1859–1919) — австрийский поэт и прозаик.

Малер Густав (1860–1911) — австрийский композитор, дирижер, оперный режиссер чешского происхождения.

КАК МОЕ ИМЯ?

Это стихотворение впервые прозвучало по гамбургскому радио 27 мая 1952 года. Не включено автором ни в одну из поэтических книг. Опубликовано впервые лишь посмертно, в составе второго издания четырехтомного собрания сочинений [49]в 1982 году. На русский язык переведено впервые.

Уже в этом раннем своем стихотворении Бахман широко использует дополнительные выразительные возможности, открывающиеся в поэтическом тексте при столкновении противоположных образов, интуитивно ощущая, насколько сильно при этом повышается емкость отдельных строк и стихотворения в целом. На противопоставлениях, как мост на опорах, выстраивает она целиком этот текст, один из первых отражающих ее личные, сложные и противоречивые взаимоотношения с языком.

В двадцати строках Бахман поднимает и пытается разрешить проблему невозможности подобрать точное слово, адекватно определить что бы то ни было в этом мире, в том числе себя самое. Примечательно, что именно в этом стихотворении она впервые в полной мере реализует способ организации поэтического текста, основанный на принципе контрастности.

В первой строфе присутствуют два противоположных состояния: «связанности, скованности цепями» и «свободы». Противопоставляются друг другу и «носители» этих состояний: «птица» и «дерево». Ясно, что истинное положение «я» в реальном мире содержит элементы обеих крайностей, — при этом дать точное словесное определение своему состоянию крайне затруднительно, ибо при одних условиях верх может одерживать «свободное» начало, а при других — «скованное». В следующей строфе речь идет о множественности тел, личин: истинная сущность «я» (как и всякой мятущейся души) находится где-то между «твердым шипом» («harter Dorn») и «спасающейся (от него) бегством косулей» («flüchtendes Reh»). Далее «я» самоотождествляется с «кленовыми ветками» («Ahornzweigen»), а в следующей же строке — «с тем, кто срубит ствол» («Morgen vergehe ich mich an dem Stamm…»), слышит в глубине своей души пение то ли «начала», то ли «конца» («Aber in mir singt noch ein Beginnen — oder ein Enden — …»), надеется отождествить себя с «голубкой» или «катящимся камнем» (одновременно страшась подобного самоотождествления, которое положило бы начало новому витку «закона кармы», расплаты за неведомую «вину») и наконец с отчаяньем констатирует: