Гейнц Зенкбейль - Джонни Бахман возвращается домой

На железнодорожной насыпи.

Фантастические летающие устройства.

Неудача на реке.

«Я хочу только домой».

Солнце обогревало железнодорожную насыпь и болотистые канавы по обе стороны. Впереди между неровными группами ольхи и прозрачными островками мелкого кустарника мальчик увидел реку.

Река была неширокая. По ее берегам застыли заросли прошлогодних сухих камышей. В тени тускло поблескивали остатки серого снега. Черная, местами темно-зеленая вода вяло плескалась о дамбу.

Мальчик наклонился вперед. Он был небольшого роста и казался совсем хрупким. Его лицо было худым и бледным. На лбу выступили капли пота. Светлые, растрепанные, давно не стриженные волосы сосульками свисали на шею. Мальчик внимательно посмотрел вниз, на воду, а потом вперед, где должен быть мост. Где же мост? Ему и в голову не приходило, что моста могло и не быть. Только ясный воздух. Правда, внизу, под косогором, по болоту, камышам к воде было проложено что-то вроде мостков из стальных подпорок, шпал и обрезков рельсов.

Кругом было тихо. Только с востока, с той стороны, откуда всходило солнце, доносилось приглушенное гудение. На воде мальчик заметил свою тень и рассердился: вот еще общество нашлось!

«Нет ли здесь лодки?» — подумал мальчик.

Рукавом пиджака с протертыми локтями, который был ему явно велик, он вытер вспотевшее лицо, но лоб тут же снова покрылся испариной. У него вдруг закружилась голова. Вспомнилась сказочная история о летающем сундуке. Этот сундук может свободно летать по воздуху — стоит только раскрыть его и сесть внутрь. Перед мысленным взором мальчика прошли фантастические семимильные сапоги, ковры-самолеты, пушечное ядро, оседланное бароном Мюнхаузеном, и конь, который благодаря своей волшебной силе может огромными скачками перенести кого угодно через мхи, болота и леса. Но все видения так же неожиданно исчезли.

«Я должен как-то перебраться на ту сторону», — решил мальчик и посмотрел на откос.

Лишь колючие кустарники покрывали бесплодную, усыпанную галькой землю. Медленно переставляя ноги, почти на ощупь он стал спускаться вниз. На нем были неуклюжие тяжелые башмаки. Мелкие камешки срывались из-под ног и катились по откосу вниз.

Когда мальчик оступился и упал, вслед за ним в грязный подтаявший снег с шумом посыпался острый щебень. Длинные тесные брюки порвались. Из ранки на колене сочилась кровь. Он не чувствовал боли, только в голове сильно стучало. Он поднялся, сбросил башмаки и начал раздеваться. Завязал одежду в узел и, держа над головой, осторожно вошел в воду.

Вода в реке была холодной как лед, а дно ускользало из-под ног. Через несколько шагов вода дошла ему уже до бедер; он с трудом вытаскивал ноги из илистого дна. Суставы застыли и стали безжизненными; он чувствовал, как их пронзают тысячи мелких игл. Мужество покинуло его. Неверными шагами он побрел назад, к берегу.

Разбитая коленка все еще кровоточила. В голове шумело.

«Хоть бы не заболеть», — подумал мальчик, одеваясь. Он связал ботинки шнурками и закинул себе на шею. Теперь он решительно направился к разбитому мосту.

Окрашенное в серый цвет железо нагрелось на солнце. Его ноги ощущали шелушившуюся краску и шершавую ржавчину. Головки заклепок больно царапали голые ступни.

Метр за метром мальчик медленно продвигался вперед. За ним тянулся тонкий кровавый след. И вот наконец он добрался до середины реки. Теперь осталась только половина пути! Он поднял глаза и вдруг увидел, что сидит на изогнутой балке, которая ведет не к берегу, а вверх. Ее обломанный конец медленно раскачивался на фоне чистого неба.

«Как же теперь быть?» — мальчик нагнулся. Часть мостовой фермы лежала в воде.

Он судорожно сглотнул.

— Нет, — прошептал он, — нет, нет!

Он до тех пор смотрел на блестящую поверхность воды, пока не зарябило в глазах. Вдруг что-то скользнуло по его шее и плечу. Всплеск — и его ботинки, как два связанных кораблика, закачались на волнах.

— Помогите! — закричал мальчик, ногтями вцепившись в железо. Голова у него раскалывалась от боли. Дышать было тяжело. Он зажмурил глаза. Вокруг заплясали огненные круги. — Помогите!

Не слышно даже эха.

— Я хочу домой! — всхлипнул мальчик.

Над лесом и цепью заросших холмов приглушенно прокатились гулкие раскаты, от которых, казалось, сотрясается все болото.

В шалаше.

Солдат Густав.

Чудесный мешок.

«А что же будет завтра?»

Когда мальчик очнулся, перед глазами у него все еще стояла туманная желто-зеленая пелена. Он чувствовал себя изможденным и вялым. По телу медленно растекалось тепло. Все члены расслабились и казались тяжелыми.

«Где я? — подумал он. — Дома?» Но над ним был не серый растрескавшийся потолок родительской спальни, а сложенный из листьев купол нежнейшего зеленого цвета. Он попробовал повернуться на бок. Лежать было очень мягко. «Что это, пуховый матрац?» Мальчик спокойно вздохнул и снова закрыл глаза. Он чувствовал себя в царской опочивальне. «Сейчас я снова засну…»

— Эй, малыш, довольно тебе спать! — вспугнул его чей-то незнакомый голос.

Он поднял голову. Как сквозь пелену тумана увидел странное сооружение, сплетенное из ветвей и камыша. Проникавший сквозь отверстие туманный вечерний свет позволил разглядеть фигуру сидящего на корточках человека.

Мальчик удивленно протер глаза и разглядел молодого мужчину, широкоплечего, подтянутого, в солдатской форме.

— Ну что, пришел в себя? — спросил солдат.

Ветки шалаша затрещали, когда он медленно поднялся. Мундир на незнакомце был довольно-таки изношен. На правой стороне его груди мальчик заметил нашивку с орлом, вцепившимся когтями в свастику. Орел по краям обтерся, свастика была погнута.

— Где я? — приглушенно спросил мальчик и чуть отодвинулся от незнакомца. «Кто знает, какие у него намерения?» — мелькнуло у него в голове.

— Не бойся, — успокоил его солдат. — Ты здесь в полной безопасности.

Состояние оцепенения постепенно прошло. Остался только горьковатый привкус во рту. Мальчик оперся на руки и хотел было согнуть ноги, но, почувствовав боль в правом колене, закусил губу.

— У тебя что-нибудь болит? — солдат повернул к нему свое круглое лицо. Его светлые жесткие волосы были коротко острижены. Нос был довольно крупный, уши — большие, мясистые — чуть оттопырились.

— Мне кажется, у меня что-то с ногой, — ответил мальчик.

— Ты себе проделал неплохую дыру, — заметил солдат. — Такое впечатление, что у тебя под ногами взорвалась граната.