Су Дун-по - Стихи. Мелодии. Поэмы

ДУН-ПО, ОТПРАВЛЕННЫЙ В ЛИННАНЬ,
В ОПАЛЕ ЖИЛ НА СКЛОНЕ ДНЕЙ.

И ПОЛАГАЛ МИНИСТР ЧЖАН ЧУНЬ,
ЧТО ГЕНИЙ ТАМ, В ГЛУШИ, ПОГАС.

А ОН НЕ УМЕР, ХОТЬ СКУДНА
БЫЛА ЕДА В КРАЮ ХУЭЙ,

И, ВТОРЯ ТАО, НАЧЕРТАЛ
СТИХИ, ПЛЕНЯЮЩИЕ НАС.

КОГДА ПРО ТАО ГОВОРЯТ,
ЧТО БУДЕТ ОН ЖИВЫМ ВСЕГДА,

МНЕ ДУМАЕТСЯ, — И ДУН-ПО
В ГРЯДУЩЕМ БЕСКОНЕЧНЫ ДНИ.

ХОТЯ ОНИ НЕ ЗЕМЛЯКИ
И ЖИЛИ В РАЗНЫЕ ГОДА,

В СТИХАХ И ПОМЫСЛАХ СВОИХ
ПО ДУХУ РОДСТВЕННЫ ОНИ!

Я встретил гостя на заре,
Казалось, солнце холм зажгло.

Расстались поздно, при дожде,
Я, захмелев, пошел в село.

Что мне сказать? Уж если гость
Еще не знал таких красот.

Пусть богу озера Сиху
Заздравный кубок поднесет!

Прояснилась на миг
Полноводного озера ширь.

Тут же дождь… В пустоте
Горы дальние еле видны.

Я хотел бы Сиху
Уподобить прекрасной Си Ши:

Без помады, без пудры —
А как неподдельно нежны!

С лодки горы и впрямь —
Как фигуры бегущих коней.

Растянулся табун:
Сто коней — сто мятущихся гор.

Впереди — то вразброд,
То несутся ровней и ровней,

Позади — в тесноте,
Словно рвутся на вольный простор.

Вверх смотрю — на тропу,
Что ползет по горе, точно нить,

Где-то там человек
Ввысь бредет, — только скалы вокруг.

Я рукой помахал,
Рот открыл, чтобы с ним говорить,

А мой парус летит
Перелетною птицей на юг!

Утром отплыли —
Звучит барабан — «тянь-тянь».

Западный ветер
Колышет на мачте флажок.

Крыша родная
Где-то в тумане, там…

Мчимся и мчимся —
Все шире речной поток.

Вот и Цзиньшуя
Русло ушло из глаз.

Воды Маньцзяна —
Прозрачность и чистота.

Каменный Будда
Глядит со скалы на нас.

А за долинами —
Ширь, простор — пустота.

Тихий поселок.
Старый монах на мостках.

Удит он рыбу
И провожает закат.

Машем руками —
Кивает в ответ монах,

Долго стоит он,
А волны — «чань-чань» — журчат…

Скорбит о Цюй Юане
Чуский люд,

В тысячелетья
Не излить тоски.

Души скитальца
Где теперь приют?

И вот —
Вздыхают тщетно старики.

Как шумно
На высоких берегах!

Несут вино и пищу
Стар и мал.

Драконы-лодки
Мчатся на волнах,

От скорби
Углубились складки скал.

О Цюй Юань,
Могучий человек!

Пусть он ушел —
О нем все громче речь.

И знают люди
В каждый новый век:

Любовь к нему
Не вырвать, не пресечь.

В границах Чу
Когда-то был Наньбин,

В горах уже разрушен
Старый храм,

Гласит преданье:
Человек один

В предсмертный час
Молился Будде там…

Хотя преданью
Подтвержденья нет,

Оно живет,
И верят все ему.

(Людей из Чу
Давно уж стерся след,

Рассказ проверить
Мыслимо ль кому?)

Не иссякает
Слава добрых дел,

Но не в чинах
И не в богатстве толк.

Великий Муж,
Он это разумел

И отдал жизнь,
Свой выполняя долг!

В этой жизни к возвращенью
Путь в безбрежности извилист.

Синих гор кругом вершины,
Воды в небо устремились.

Вдруг — откуда-то лодчонка,
И лепешки продают…

Рад узнать, что за горою
Есть деревня, есть приют.

Вот приходит весна, — увлажнен, оснежен,
У речных берегов тополь ожил.

А по осени — падают-падают вниз
На озерные воды цветы.

О, не в золоте суть: разве танец и песнь
С золотыми монетами схожи?

А по мне, то, что жемчуг, и то, что
нефрит,
Жизнь сама — от черты до черты!

Лишь добрался до этого края —
Ветер дунул и дождь закапал.

Одинокий скиталец — найду ли
Я пристанище в мире большом?

Мне достать бы облако с неба
И надеть бы его, как шляпу.

Мне б укутать себя землею,
Как простым дорожным плащом!

Взгляни горе в лицо — тупа вершина,
А сбоку погляди — она остра.

Иди навстречу — и гора все выше,
Иди назад — и ниже все гора…

О нет, она свой облик не меняет,
Гора одна и та же — в этом суть.

А превращенья от того зависят,
С какого места на нее взглянуть.

Вея-дыша весной,
Ветер подул восточный,

Луна скользит по окошку,
В воздухе — аромат.

Боюсь, что в саду бегонии
Заснули глубокой ночью.

Фонарь зажег и любуюсь:
Как ярок у них наряд!

В дымке даль расплылась,
Ветер взвихрил прибрежный песок,

Плыли тихо — и вдруг
Суетливый и радостный гам.

Словно птичий базар,
Представляется нам городок,