Сергей Городецкий - Избранные произведения. Том 1

Утро. Лазурное утро. Как ясен
Словно впервые увиденный свет!
Ропот полночный, вечерний напрасен:
В мирной душе противления нет.
Нет! И как в первые дни сотворений
Эта природа — родимая мать.
Сердце склоняется миром явлений
Всё бытие исчерпать.

Сияет день золотолатый,
Пока сияет — разум жив.
И мир, сверканием богатый,
Так вероятен, так красив.

Но только солнце до зенита
Свершит сегодняшний свой путь, —
Душа, тревогами повита,
Не смеет нá небо взглянуть.

Ведь каждый градус небосклона
Вечерний приближает час.
Вот потемнеет неба лоно,
Зажгутся звезды, вот сейчас

Владыка сонного сознанья
Подымет око пустоты
И смехом белого сверканья
Раздавит мысли и мечты.

Исчезнет мир, погаснет разум.
Как жалкий гад, забывши день,
Я буду под слепящим глазом
Переползать из тени в тень.

О лунный плен!
О цепи белых пятен!
Я здесь, внизу, один,
Как вор, пригнулся у порога.
Я, человек, я, властелин
Цветов, дневных лучей,
Владыка солнечных мечей,
Я, сам создавший имя Бога,
Чей голос днем так внятен,
Я, сокрушитель стольких стен,
Здесь, скорченный, как вор,
Как раб перед бичом владыки,
Поднять не смея мертвый взор,
Лежу в пыли, как стебель повилики.
О лунный плен!
О цепи белых лунных пятен!

А он, вверху, мучитель белый,
Уставив вниз пустынный зрак,
Беззвучный, вечный, онемелый,
Расплавленный свинец на землю льет,
Отрадный выжигая мрак.
И только здесь, в тени, за каменным углом,
Мне, человеку с божеским лицом,
Едва переносим слепящий гнет.

Затопила луна терема.
Зелена у окна бахрома
Одичавшей от счастья листвы.
Ты идешь, ты выходишь сама
По алмазным лагунам травы.
Подошла, обняла и взяла,
Измывая сияньем седым;
Седоватым, зеленым твоим
Опоила туманом ночным,
Заглянула, узнала, легла,
Так была голуба и бела.
Затянули луну облака.
Затонули в сини терема,
И темна у окна бахрома
Опаленной познаньем листвы.
Чья вверху изогнулась рука
У покровов твоей синевы?
Кто смутил голубиную тишь,
Показал торжествующий лик?
Ты не знаешь? Уходишь? Молчишь?
Угадала, узнала, таишь!
Это он, это Лунный Старик.

В лунной свете белый дворик,
Белый дворик, белый дом.
Лунный свет пахуч и горек,
Свет отравлен колдуном.

Перва четверть — месяц-змейка,
Снова четверть — месяц-лик.
Полнолунье — разумей-ка! —
Не луна, а сам Старик.

Он владеет синим сводом,
Он пестует девий плен,
Он мешает год за годом
Семена людских колен.

Третья четверть — отдых людям:
Смотрит месяц на ущерб.
В новолунье — не забудем —
Точит Старый новый серп.

Белый дворик — это значит
Полнолунье на земле.
В белом доме сердце плачет,
Желтый светик в лунной мгле.

Душа надела цепи,
Пришла в земные степи —
Как трудно всё узнать!

Стремленья, достиганья
И бедного незнанья
На всем легла печать.

Но помнится: там, где-то
Заоблачного света
Незримые края.

Не тень и отраженье,
А звезд воспламененье
И правда бытия.

Миром оплетенные,
Туманами окутаны,
Пустыней разделенные,
Пространствами опутаны,
Во времени томительном
Несемся, обнищалые,
И в блеске освежительном
Горят нам зори алые.

Ах, если бы закатами
Заря не озаряла нас,
Всегдашними утратами
Судьба бы испугала нас.
Погасли б мы, печальные,
Стесненные ущельями,
И тьмы небес опальные
Всполóхнули б весельями.

Как сладко, как тихо
На волнах твоих,
Лазурь светлотканная,
Богом любовей земных
Осиянная.
Мы ли, земные,
Тяжелые, темные,
Жалко плененные
Пленом, тягчайшим из всех,
Знаем сиянье небесных утех.
Знаем ключи золотые,
Лучами пронзенные,
Знаем купели укромные,
Где, зачиная, гудит
В недрах бескрайных
Ярь родников
И щедро дарит
В радостях тайных
Дар облаков!

Свет зеленый, свет небесный
Входит в узкое окно.
В этой башне, тихой, тесной,
Всё им, ласковым, полно.

Но горит свеча земная
Тусклым, маленьким огнем —
Вот погасла, тихо тая.
Я в тумане голубом.

Дух мой, небом не смущенный,
Видит Божие лицо.
Мне так ясно. Просветленный,
Я разбил свое кольцо.

Всё так мирно. Всё, что будет,
Свет неведомый несет.
Капли в мире не убудет,
Время взятое вернет.

Ты была самой любовью,
Ты огнем ее была.
По тебе горячей кровью
Страсть бессонная текла.

Ты любовно принимала
Силу жизни и звала
Образ первого начала —
Ты зачатия ждала.

Совершилось. Кто-то новый
Зреет медленно и ждет,
Скинув алые оковы,
Жадно ринуться вперед.

В гулкой пещерности,
В тьме отдаления,
Самодовления,
Богом зачатая
Ярь непочатая.
Дщерь неизмерности
Щедрых страстей,
Сонно колышется,
Матерью слышится,
Влажно-просторною,
Взором проворною
Чревных очей.

Скорбь исхождения,
Путы утробные,
Болести гробные,
Крик раздвоения —
Радостный путь!
Семя родимое,
Долго носимое,
Ликом пребудь!

Преодолей небытие,
Пройди игольные врата.
Мое несбытое — твое,
На изреченье — немота.

Смени меня, где не могу,
Во исполнение меня.
И на моем вздыми лугу
Цветы от твоего огня.

Скатилась семенем звезда:
Да будет сын. И ты еси.
Туга всемирная узда —
Свое звено в цепи неси.

Тебя в отце благословил
Всевосполняющий урон.
Иди сюда. В теченье сил
Тобою сбудется мой сон.

С тобой узнал я близость неба,
В тебе приял воды и хлеба
Неизреченной красоты.
И в час ночного возвращенья
Одной тобою утоленье
Впивал алканию мечты.