Леонид Мартынов - Стихи

Никогда,
Никогда,
Никогда
Не бывало такого июля!
Никогда
Ни земля, ни вода,
Ни амбары, ни хлевы, ни ульи
Не бывали такими еще,
И таким никогда не бывало
Это солнце и так горячо
Толщу вечных мерзлот не гревало.

Не бывала
Вот так никогда
Степь в смерчи пылевые одета.
Ни в какие
Былые года
Не умело горячее лето
Так искусно над нами возвесть
Облаков вавилонские башни.

Но летит
Из Исландии весть:
Обнажились там старые пашни.
Лет семьсот под корой ледяной
Прозябали те земли незримо.
Жизнь вернул им не то чтобы зной,
А сырое дыханье Гольфстрима.
И теперь
Ото льда —
Ни следа,
Вековые разбиты оковы!

Вот и вздумай сказать:
Никогда,
Никогда не бывало такого!

Нет!
На склонах,
Где вечный был лед,
Снова будут пахать, будут сеять,
И когда это семя взойдет,
Будут перелопачивать, веять…

И дыхание талого льда
До меня долетает с заката.
Значит,
Нет
Никаких
Никогда,
Есть когда-нибудь
Или когда-то.

Это так!
Но какое-то но
Существует и существовало…
Знаю:
Скоро случиться должно —
Что еще никогдане бывало!

И снова
Мир
За что-то впал в немилость:
Промчался вихрь, напитан дымной пылью,
Как будто бы, поджав стальные крылья,
Какая-то промчалась эскадрилья
И, глухо взвыв, за горизонтом скрылась,
И рожь в полях коленопреклонилась,
Но распрямилась, хоть не без усилья,
И охнуло колосьев изобилье,
И равновесие
Восстановилось.

Ночные звуки —
вороватый свист,
щелчок железа,
краткий выхлоп газа
Вдруг перекрыло шелестенье вяза.

Мир листьев
Был огромен, густ и мглист.

Умы
Наволновались
Доотказа.

И месяц в вышине обозначал
Вселенной состояние такое,
Что даже крик внезапно прозвучал
Тревожным утверждением покоя —
В полузабвеньи кто-то закричал.

Пришел,
Пришел он,
Долгожданный срок.
На миг
Все успокоилось в природе,
Как будто тихий ангел на порог
Как говорили некогда в народе
Вступил…

И еле слышный ветерок
Чуть зазвенел
И замер,
Как курок…
Вот точно так же,
Как курок
На взводе!

Мир велик!
До того он велик,
Что иные писатели книг,
Испытав бесконечный испуг,
Уверяли, что мир только миг,
Лишь мгновенье, полное мук,
И оно обрывается вдруг,
Ибо жизни неведома цель.

А иные владельцы земель
Объявили, что мир — это пир,
Заявили, что мир — это жир,
Легший складками по животу.
Да еще, чтоб смирить нищету,
Разъяснили, что мир — это мор,
Что, число бедняков сократив,
На земле и покой и простор
Обеспечат холера и тиф,
Ибо мир вообще — это тир
Для пальбы по мишени живой
На арене войны мировой.
Но таков ли действительно мир?

Нет!
Могучее существо
Не вместится в солдатский мундир,
Надеваемый на него.
Мир, извечный дробитель цепей,
Рвет застежки любых портупей,
Ибо сила его велика!

Привезенные издалека
Танки, булькнув, идут ко дну
Потому, что людская рука
В море с мола столкнула войну

Люди мира и счастья хотят.
И когда на добычу летят
Двойники отплясавших в петле,
Человек предает их земле.

Человек предает их земле!

По существу ли
Эти споры?
Конечно же, по существу!
Рассудок может сдвинуть горы,
Когда мешают эти горы
Увидеть правду наяву.

По существу ли
Свищут пули?
Конечно же, по существу!
И что бы там они ни пели,
Но ведь огонь-то, в самом деле
Идет не по абстрактной цели,
А по живому существу!

Огонь
Идет по человеку!
Все тяготы он перенес,
И всех владык он перерос —
Вот и палят по человеку,
Чтоб превратить его в калеку,
В обрубок, если не в навоз.

Итак,
К какому же решенью
Он, человек, пришел сейчас?
Он, человек, пришел к решенью
Не быть ходячею мишенью
Для пуль, и бомб, и громких фраз!

И человек вступает в споры,
Конечно, только для того,
Чтоб, не найдя иной опоры,
Взять и однажды сдвинуть горы
С пути людского своего!

Плясали
Голуби веселые
Вблизи Манежа на гудроне,
А тучи сизые, тяжелые,
Клубясь, росли на небосклоне.

Багровое
Взметнулось полымя
Над рокотом аэродрома,
А голуби, как будто голые,
Неслись на сизом фоне грома.

Промчалась
Буря небывалая,
Открылись снова фортки, двери,
А голуби, прозрачно алые.
Висели, будто в стратосфере.

О, неужели
Эти самые,
А не какие-то иные,
Взъерошив перышки упрямые,
Поблескивали, как стальные?

Да,
Эти вот, легко летящие,
А не какие-то другие,
Сейчас, стряхнув броню блестящую,
Купались в ливне, как нагие!

В садах
Пестра листва осенняя,
А голуби, те и не те же,
К ногам другого поколения
Садятся около Манежа.

Сада тихая обитель
Завлекает, обольщает.
Здешний громкоговоритель
Тихо радиовещает.

Говорит он о погоде:
Хороша, но будет лучше —
Равновесие в природе,
Грозовые тают тучи.

Тучи, эти речи слыша,
Громыхают тише, тише,
Подымаются все выше,
Удаляются за крыши.

Но откуда ветер дует?
Что за пропасть, снова мчится?
Эту тучу образуют
Налетающие птицы.

Птицы, попросту — вороны,
Над аллеей мчатся низко.
За рекой во время оно
Бойни были где-то близко.

Но ведь боен больше нет там!
Много дней, как боен нет там —
Стадион на месте этом
Был построен прошлым летом!

И летят к его воротам,
Не находят ровным счетом
Для поживы ничего там,
Но конца нет перелетам.

Так влекут воспоминанья!
Вот безмозглые созданья!
Нет ни капельки сознанья,
А летят без опозданья!

Мчатся со стеклянным взглядом
Над листвой, над листопадом,
Под дождем, под снегопадом…

Бойни были где-то рядом.

Этой песне внимали Стокгольм и Марсель:
Через греческий дым и турецкую пыль
Била в цель
Эта песня грядущего.
Но,
Упорно исследуя каждую щель,
Где-то в Чили,
В ущельях, за тысячу миль,
Дни и ночи ловил полицейский патруль
Человека, о мире поющего.