Джакомо Леопарди - Бесконечность

Не потому ль, что солнце

Потери неба возместить стремится

И влагу пьет и облачные тени

Подвижные ложатся на долину –

Не потому ли птицы

Вверяются ветрам, и свет полудня

Желанием любви, надеждой новой –

В пронизанных лесах и средь текущих

Снегов – зверей проснувшихся волнует?

В сердцах усталых, безнадежность пьющих,

Быть может, воскресит он

Весну надежд, которую бесстрастно

До срока поглотили

Несветлый пламень яви и пучина

Страданья? Может, не навек погасла

Для нас корона Феба?

Вновь, вновь огнем тебя пытают, льдина

Задавленного сердца, что в расцвете

Лет к хладной старости попало в сети?

Живешь еще, святая

Природа? И не твой ли слухом мрачным

Давно забытый различаем голос?

Ведь были берега невинным нимфам

Приютом и прозрачным

Спокойным зеркалом – ручьи; и поступь

Божественная оживляла горы

И лес высокий, ныне ставший голым

Гнездом ветров. Пастух, что к зыбким теням

Полуденным и берегам веселым

Вел жаждущее стадо,

Внимая по дороге прихотливым

Напевам диких фавнов,

Вдруг видел: вздрагивала как живая,

Вблизи вода: то скрытая от взгляда

С луком тугим богиня

Входила в теплую волну, смывая

С плеч девственных и бедер белоснежных

Кровавый прах своих забав мятежных.

Жили цветы и травы,

Жили леса однажды, благосклонны

К роду людскому были тучи, ветры,

Титаново светило: и ночами,

Минуя дол и склоны

Холмов и не сводя очей пытливых

С тебя, Киприды свет, звезда нагая,

Задумчивая, ангела дороги

В тебе, подругу смертных видел странник.

И если, бросив город, и тревоги,

Гнев и обиды злые,

К морщинистым стволам в лесах глубоких

Он прижимался грудью,

То ощущал: в безжизненные вены

Живое пламя входит, дышат листья:

Дрожит в объятьях Дафна,

Филида стонет, дочери Климены

Злосчастного оплакивают брата,

Что солнце ввергнул в Эридан когда-то.

Лишь вас, глухие скалы,

Людского горя не смутили звуки,

Когда в пещерах, переходах гулких

Не ветры затевали перекличку,

Но, не стерпев разлуки,

Эхо скиталась призраком унылым.

Любовь и рок несчастную из тела

Изгнали хрупкого, и та по гротам,

Среди камней холодных, молчаливых,

Печалям нашим древним и заботам

Мучительным предавшись,

Вверяла небу их, и твой прискорбный

Не утаила жребий,

Певец пернатый, что в лесу кудрявом

Год возрождающийся воспеваешь

И, обращаясь к небесам высоким,

И темным, и молчащим, о кровавом

Деянии скорбишь, о мести дикой,

О дне, померкшем в ярости великой.

И всё же с нашим родом

Твой род не схож. Изысканные трели

Творит не скорбь. И твой безвинный голос

Долине уж не так, как прежде дорог.

С тех пор, как опустели

Дворцы Олимпа; и грома слепые,

В горах и хмурых облаках блуждая,

Порок и добродетель без разбора

В холодный трепет вводят; и чужою

Земля нам стала, к нам остывши скоро

И бросив нас во мраке, –

Ты гибельным страстям, ты бедам буйным

Людским внемли, Природа

Рассеянная; древней искрой снова

Мой дух зажги, если еще живешь ты

И если где-то – в небесах, на светлой

Земле, среди пространства ли морского –

Есть та, что с нами в наших бедах рядом

Не помыслами, но хотя бы взглядом.

В видении далеком

Тебя любовь являет мне иль прячет

Твой лик, иль в снах измучит ненароком

Мне сердце дивный призрак,

Или в полях мелькнет, там где природы

Прозрачным смехом день счастливо начат.

Быть может детство мира

Ты украшала, а теперь меж нами

Витаешь тенью быстрой, что Зефира

И то бесплотней, иль судьба скупая

Хранит тебя, потомкам сберегая?

Живой тебя увидеть

Мне не сулили боги,

Разве тогда, когда тоской объятый

Один по неизведанной дороге

В предел иной придет мой дух. В начале

Моих неясных дней – в людской пустыне

Ища тропу, тебя я провожатой

Избрал. Но на земле ничто сравниться

С тобой не может. Есть лицом – богини,

И голосом, и жестом. Но напрасно

Их совершенство. Ты одна прекрасна.

Если б средь стольких бедствий,

Что веку человеческому роком

Назначены, тебя живой, такою,

Как видит мысль моя, мог встретить кто-то –

Жизнь стала бы ему счастливым сроком.

Как в юности, так и теперь к полету

За доблестью высокой и к забвенью

Слез позвала б твоя любовь. В страданьях

Нам небо не послало утешенья.

И лишь с тобой была б тропа земная

Подобной светлым переходам рая.

В долинах, где заводит

Песнь сеятель усталый,

Где я брожу, мучительно прощаясь

С ошибкой юной, что навек уходит,

И средь холмов, где плачу, возвращаясь

К потерянным желаньям и к погибшей

Надежде дней моих, – ты в мыслях снова

Встаешь, и я дрожу. О, если б мог я

В век темный среди воздуха больного

Сберечь твой образ – всё, что мне осталось,

Когда тебя жизнь выдать отказалась.

Если и ты – из вечных

Идей, которым высший разум не дал