Иван Барков - Лука Мудищев (сборник)

Я ли с похмелья споткнулся в лугах,

Даром что сажень косая в плечах!

Хуй ли, пизду ли рука твоя водит,

Сердце от счастья слезами исходит.

Страшное дело! Веселое дело!..

В травушке скошенной брошено тело.

Вот комар колотит муху,

Просит похмелиться;

Юнкер Шмидт ебет старуху,

Хочет застрелиться.

Вот ведь как нужда прессует,

Да и как без денег?

Юнкер Шмидт старух танцует,

Так вот, современник!

В тоске по юности моей

И в муках разрушенья

Неверных вспомнил я блядей,

Утратив впечатленья.

Одну из них я погубил,

В любви, на все готовый,

Одну из множества могил

Оплакал скорбью новой.

Я помню тот заветный час,

Толпа угомонилась,

И на панель ты в первый раз,

Как светлый день, явилась.

Проспект шумел. Там дилетант

И денди хладнокровный

Твое искусство, твой талант

Почтили данью ровной.

И точно, мало я видал

Красивее плутовок:

Твой голос ласкою звучал

И каждый жест был ловок.

Ты розой пурпурной цвела,

Где мы прошли, как тени,

И вскоре всех ты превзошла,

Открыв свои колени.

Исканья старых богачей

И молодых нахалов,

Куплеты бледных рифмачей

И вздохи либералов,

Все, все в пизде твоей слилось

И в сердце вдруг отозвалось!

Со мной ты как-то заперлась

Богиней недоступной

И вся разврату предалась

Душою неподкупной.

В тебя входил я, как солдат,

Наскучив службой ратной;

И каждый вздох, и каждый взгляд

Был бранью непечатной.

Разлитый в поцелуях хмель

И бред продажной ласки

Напомнил синий мне апрель

И свет старинной сказки.

Как ненавистное ярмо,

Одежды с плеч срывая,

Глядел в глубокое трюмо,

Признанья повторяя.

Там, лик закрыв, луна плывет,

Мерцая, гаснут свечи,

Ты подставляешь красный рот,

Колени, груди, плечи.

И, скорбно руки заломив,

Дашь волю горьким пеням,

Где я взбегаю, как прилив,

По бедрам и коленям.

Где наши знойные тела

Всю ночь в глухом алькове

Вновь отражают зеркала

Желаньем жаркой крови.

Гляжусь ли в жуткое трюмо,

На сердце пусто и темно,

Редеет мрак угарный,

Но длится сон кошмарный!

. . . .

. . . .

. . . .

. . . .

Пусть в душу грешная мечта

Льет сладкий яд заклятья;

Пускай ласкает нагота,

Раскрыв свои объятья.

Изгибы тела я познал,

Целуя и лаская,

Я губы женщины листал,

Небесный лик стирая.

Дрожа, ты гладишь по спине

Лилейными перстами,

И отзовусь я в тишине

Постыдными словами.

Склоняясь, я любви искал,

Искал в тебе забвенья.

Но в жизни так и не узнал

Прекраснее мгновенья!

Пылали щеки. Голос пел

Науку страсти нежной,

Я первый раз тобой владел

С любовью безнадежной.

Ты подо мною, как змея,

Сгибалась, разгибалась;

А я шептал: моя, моя,

И в сердце пела жалость!

Навек бы канул меж грудей,

Чтоб услыхать в ответ: злодей!

В сознанье светлой красоты

И творческого чувства,

Мужчин ласкать любила ты,

Любила как искусство.

Любила еблю… Твой закат

Был странен и прекрасен.

Горел огнем блудливый взгляд,

Пронзителен и ясен.

Сама не знала свой удел,

Но до конца, как прежде,

Твой голос, ублажая, пел

О страсти и надежде.

Не так ли звездочка в ночи

Срываясь, упадает,

И на лету свои лучи

Последние роняет.

Люблю в тебе порыв смятенья,

Тот огнь, сокрытый и глухой,

Сей сладкий трепет наслажденья

И жаркий стон: ты мой, ты мой!

Любовь камен, как миг Фортуны,

К тебе, к тебе приникнул я,

И вновь в душе запели струны,

Ключи забили бытия.

И отрываясь, полный муки,

От девы, ласковой ко мне,

Я говорю: умрите, звуки,

Пусть страсть угаснет в тишине!

О, сколько женщин взаперти

Всю ночь рыдают в голос!

А хоть и спят! Как ни верти,

Но сердце раскололось.

А что их гложет? Стыд и срам,

Разврат и пламень серный.

Им снится ебля по ночам

И обожатель скверный.

Но что за притча? За дверьми,

В плену смертельной лени,

Мне слышен голос: «На! Возьми!

Раздвинь мои колени!

Поставь хоть раком на рояль,

Чего ты медлишь? Боже!..»

На лицах женщин тех печаль

И страсти свет, похоже.

Но что до плотских мне утех

И до цветов увядших?

По городам гуляет грех,

И льются слезы падших.

Играй, Адель,

Ласкай украдкой;

Продлится хмель

Минутой сладкой.

Во тьме кулис,

Как бы играя,

Продлись, каприз,

Блаженство рая!

Люблю следить

Твои движенья;

Как искупить

Мне заблужденья?

Моей весны

Златые сны,

Плоды любви

Лови, лови!

Ласкай, Адель,

Мою свирель!

Разве только блядь видна вам,

А не ангел в небесах?

Вновь пьянчуги по канавам

Разодеты в пух и прах.

Разве только звезды любы

Беспардонным молодцам?

Снова шлюх целую в губы,

А за что — не знаю сам!

Оглянись, и ты увидишь

До зари, всю ночь, везде,

Я всплываю, точно Китеж,

В разухабистой пизде.

Отчего прелестны бляди

И хрустальны колера,

Там, где спереди и сзади

Мы ебемся до утра?

Там, спины не разгибая,

Заключу небесный брак;

Скачет, скачет, блядь лихая,

Словно в яблоках рысак!

Но когда в угарном дыме

Бог на землю возвернет,

Знай, любовь уже с другими,

Хуй тебе, подруга, в рот!

Ко мне солдат приходит,

Веселый и хмельной,

И ножки мне разводит

Воинственной рукой.

Он гость иного царства,

В глазах неверный свет;

Нет от него лекарства

И заговора нет.

Нет от него молитвы,

Приник он и отник;

Под шум любовной битвы

Он достает свой штык.

Мне штык терзает душу,

А в тело льет елей;

Трясет меня, как грушу

До самых до костей.

Как тот безвестный ворог,

Захвачена врасплох,

Но лишь задернешь полог,

Не удержу я вздох.

Давным-давно он ходит,

Настойчивый такой

И ножки мне разводит

Воинственной рукой!

И вот теперь покаюсь,

Что, затаивши крик,

Спросонья я хватаюсь

За небывалый штык.

И часто мы при этом

Воркуем в уголке,

А я под лунным светом

Качаюсь на штыке.