Дмитрий Барабаш - Солнечный ход

Бывает, что события вступают
в определенный монотонный ритм.
В нем все циклично. По большому кругу
идешь, не замечая повторений,
но чем просторней видишь гладь земную,
тем очевидней прошлые пути.
Здесь есть черта заветная, ты можешь,
пока еще ее не преступил,
найти других решений череду.
Но перейдя границу, придётся верным быть
всем прежде принятым решеньям,
путь продолжая к зримому концу.
Или искать спасения от смерти
понятной, неизбежной и простой?
Ради чего? Куда ты хочешь скрыться?
Что может быть прекрасней, чем сыграть,
по гениальным нотам эту пьесу?

У каждого взгляда есть две стороны,
но только об этом ни слова.
У каждого звука есть две тишины,
но только об этом ни звука.
Вот там, где другая у глаз тишина,
где всё затаилось внимая,
жизнь нежно лучится по кромке ума
ни капельки не понимая,
но чувствуя, словно движенье руки
по пузу беременной мамы,
плывущие мимо большие круги
в квадратно-оконные рамы,
углами которых дрожащая тень
рисует шары и узоры.
И ясен, как свет, проступающий день
сквозь темно-вишневые шторы.

Чем вид древней, тем крепче и живучей.
Что муравей, что клоп, что щитомордый змей.
Мне кажется, людей сюда на всякий случай
послали на разбор металла и камней.
Для них какой другой задачи, поумней,
придумать – тяжкий труд.
И с этой-то едва ли сумеют справиться,
пока не перебьют друг друга.
Всякий вид здесь наделен сознаньем по ранжиру.
Пусть соревнуются внутри очерченного круга,
а то начнется хаос.
Спор слона с мигающей медузой неразрешим.
Зачем же допускать?
Как человеку муравьиных вершин
не одолеть,
так муравью его высот не взять.
Встает вопрос: «Как этим управлять
многообразьем?»
Надо в каждом виде оставить лаз наверх,
за их предел,
чтоб самые пронырливые смели
идти на страх, преодолев инстинкт,
и, оставаясь тварью в бренном теле,
они в единый луч вплетать умели
лучи своих сечений, середин,
гармоний золотых и самодельных,
планеты собирающих в одну
единственную мысль. Подобием кометы,
кружащейся, как лист в ручье, ко дну.

Жизнь коротка, к сожалению, к счастью, по замыслу.
Взгляд снизу вверх открывает единственный путь.
Споря со злом, мы потворствуем сами злу
и утверждаем его, грудью идя на грудь.

Щеку подставить? Да запросто. Жизнь коротка.
Мы не заметим удара, пройдем насквозь.
Так же доходят слова до нас сквозь века.
Чистые, словно воздух и солнце,
и точные, как мороз.

Не убивайте, не грабьте, не ешьте так,
словно у вас два тела. Не плачьте зря.
Празднуйте жизнь и забудьте напрасный страх.
Все, что стремится ввысь —
воспаряет вверх.
Все, что плодит земля —
заберет земля.

Можно наврать с три короба, с три дворца.
Можно одеться в золото, Богом слыть.
Но остается лишь то,
чему нет конца.
Что же за всем этим следует?
Следует жить.