Лев Тарасов - Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы

Смерть пришла согреть поцелуем
И сказала на ухо нежно:
– Пройден путь твой, конец неизбежно
Подступает, и гроб неминуем.
Так пойдём и закажем белый,
Самый прочный, самый просторный.
Я послушал и вышел покорный
В путь, где ждут меня Хлебников, Белый.
Смерть сама покупала цветы,
Вырастал одуряющий ворох,
Я томился в пустых разговорах,
И поблёкли, завяли мечты.
Жизнь упала могильной плитой
И мерещится жалким надгробьем.
Стал я серым и пыльным подобьем,
Весь источен дневной суетой.
Не по сердцу любимое дело,
Показались чужими тетради.
Смерть разгладила жидкие пряди
Кос и молча у зеркала села.
А потом мы открыли вино
И, как кровь, нацедили в стаканы.
Долго пили и не были пьяны,
Лишь туманы ползли к нам в окно.
Смерть с противным своим поцелуем
Не торопится, сводит с ума –
И уже позабыла сама,
Что мы целую вечность толкуем.

Как на море-океане
Виден бел-горючий камень.
Встал на нём святой Сисиний,
Держит свод небесный, синий.
Плащ на нём, как в осень ясень,
Сам он, словно солнце, красен.
Зелена под ним пучина,
Глубока, черна кручина.

Всколебались гулко хляби,
Поползли из вод по зыби
Лихорадки, сыпи, ряби,
В чешуе горя, как рыбы.
Поднялись нагие сёстры:
Груди остры, локти остры,
Взгляды дики, злобны крики,
С воем тянут в тине руки.
Косы мокры, их не выжать.
Трудно будет нежить выжить.
Спали струи водяные,
Встали девы водяные,

Изметнулись, словно змеи,
И застыли, сёстры злые,
Видя, как святой Сисиний
Держит свод небесный синий.
На нём плащ, как в осень ясень,
Сам он, словно солнце, красен,
Зелена под ним пучина,
И плывёт со дна кручина…
Нарастает в сердце злоба.
Сына тянет мать от гроба.
Люди стынут, тяжко стонут,
Стоны к ночи громче станут.

Как огонь сжигает хворост,
Гнёт людей и ломит хворость.
Каждый, внемля трясовицам,
Словно тяжкий сноп валится.
И взывать к святому надо:
– Изгони исчадья ада,
Исцели, святой Сисиний,
Помоги, святой Сисиний!..

Тут на бел-горючий камень
С облак пал небесный пламень.
Облеченно плотью слово.
Над святым рука Христова.
Он упорен в чистой вере,
Свет вокруг него струится:
– Сгиньте, Иродовы дщери,
Дети мрака, трясовицы!
Уж не место на земле вам
Вечно зло творящим девам!

И сестёр, что злобы полны,
С торжеством пожрали волны,
Те, шипя в воде, как угли,
Шли ко дну черны и смуглы.
Как на море-океане
Виден бел-горючий камень.

Там стоит святой Сисиний,
Держит свод небесный синий,
Плащ на нём, как в осень ясень,
Сам он, словно солнце красен.
Зелена под ним пучина,
Полегла на дно кручина.

В те дни, когда нас посетил Господь,
Мы не могли уйти от нашей скорби.

Была глухая осень, гасли дни,
И падали с дождём ненастным листья.

Я помню краткое богослуженье,
Цветы и оплывающие свечи.

Когда твой гроб мы вынесли из церкви –
Я видел просветлённое лицо,

Красивое и чуждое земным
Страданьям, тронутое тихим тленом.

И, помню, я благословил тогда
Святую смерть за тяжкую утрату.

Гроб опускали плавно на верёвках,
И сыпались земли сырые комья.

Она не говорила: – Тише,…тише….
И губы не ловили жадно воздух.

Лишь о себе я плакал и о церкви,
Утратившей свою былую силу.

Всё было скромно, никакие люди
Присутствием своим не тяготили.

И только я остался одиноким
С холодною и чёрствою душою,

Но верю, что любовь ещё приснится
И озарит меня своим небесным светом.

Каждое движение твоё,
Каждое слово твоё –
Для меня – откровенье.
Я мечтаю с тобою вместе
Собирать вишни и сушить яблоки.
Никогда не пройдёт детство –
Будут вечно жить в памяти
Одни и те же годы.
И всегда ты будешь девочка,
Мною встреченная впервые
В незабвенном Египте.
Верю, суждено повториться
В вечности каждой встрече.

Не ты ли Хлебникова звал
В свои укромные владенья,
Ему сирень покорно рвал,
Читал свои стихотворенья.

Он здесь, давно перед тобой,
Его волос струятся змейки,
Огромный, он порос травой
От яблони и до скамейки.

Ты полюбил его слова,
Что пали наземь лепестками.
И пыль у ног его жива,
И камень шевелит губами….

Прими бессмертие его
Без зависти, без сожаленья.
Он как возник из ничего,
Так и уйдёт без повторенья.

Я ношу тоской спелёнутую душу,
Даже рук она освободить не в силах.
Ей твержу день изо дня одно и то же,
И не спит душа, мне прямо в сердце смотрит.

Ты Невеста моя и Жена,
Но туманен и странен Твой лик,
Неизвестны Твои имена,
Я не видел Тебя и отвык.

Но хотелось бы чувство донесть
Не утраченным до конца,
Чтобы снова небесная весть
Окрылила наши сердца.

Дни мои…вы обступили меня,
Тщетно хочу оттолкнуть вас рукою.
Встали стихи мои каждой строкою,
Как обвинители против меня.

Дни мои вы поглотили меня,
Опустошили, развеяли прахом
Всё, что сложил я с любовью и страхом.
Что вы имеете против меня?..

Ты звал меня, Господь, – я посетил твой храм,
Я обошёл пустынные могилы,
Я близким людям поклонился там –
И были мне воспоминанья милы.

О, только бы не покидали силы,
Не подступала к сердцу суета.
Предвижу на пути я не одни могилы,
Жизнь озарённая Тобой – чиста.

Ты любишь петь, и внемлю я твоим
Напевам, что подъемлются как дым,
И стелются как дым, на высоте
В клубы свиваясь, прядая к черте,
Где я стою, часами недвижим…

Мы долгое молчание храним,
Когда любовь свою в себе таим.
Страшася потеряться в суете,
Ты любишь петь…