Любовь Столица - Голос Незримого. Том 1

Солнышко какое!
Приоткрыла форточку.
Беленькую кофточку
Ветер колыхает…
Мальчуган румяный желтые левкои
Робко предлагает.

Я, смеясь, кидаю
Деньги серебристые,
А цветы пушистые
Погружаю в вазу.
Мальчик блестки ищет, в лужи попадая
Ручкою чумазой.

Верх сарая мшистый
Весь облеплен птицами…
Ослепляя спицами,
Мчатся два угрюмых,
В пестреньких костюмах,
Велосипедиста.

На окне левкои…
Солнышко какое!

Смеется небо…
Смеются люди…
Танцуют шляпы, боа, фуражки…
На крыльях – кэбы!
В цветах – запряжки!
Букет фиалок на каждой груди.

Нашли друг друга
В янтарной пыли.
Приник устами к ее перчатке,
Душистей луга…
А две мулатки
В ландо блестящем глаза скосили.

Пошли. Смеются…
Любви мотивы,
Как вешний воздух, из уст их льются.
Исчезли кэбы…
Смеется небо…
Они счастливы. О, как счастливы!

Сумерки белые в таинстве вешних родов цепенели.
Я на веранде ждала за драпри парусинными.
Звезд голубыми венками сплетала свои иммортели —
Думы мои запарили кругами старинными…

В мягкой, родной колыбели баюкались желтофиоли —
Гордым обетом жило их младенчество бедное.
Тихо и властно стонала земля в плодородящей боли:
Жизни за жизнями миру дарила, победная!
И проливались ручьи – материнские светлые слезы…
Очи омыла я влагою их чудотворною.
Жадно глотали обильное млеко цветы и березы…
С ними питалась я силой подпочвенной черною.

Ваша я – первенцы мощной весенней пустыни,
Воды бегучие, глыбы могуче-инертные!
Ваша я – жизни, начало приявшие ныне!
Ваша – о весны великие, в смерти бессмертные!

Спугнули лампы наши сны.
О друг, идем же на крыльцо!
Рука с рукой. Сидеть. Молчать.
Принять иное – то – лицо…
О этот ритм шагов весны!
Как их не ждать, как их не знать!

Ты видишь? Реет херувим
В сребрах-кудрях над головой,
На блюдо ловит диск луны.
Взлетим, взлетим, взлетим за ним!
И мяч воскинем золотой
До вожделенной вышины!

Ты слышишь? Льется трепет цитр,
И вышний певчий хоровод
Святых и солнц, детей и звезд
Пред очи наши предстает…
О, сколько лиц, венцов и митр!
И нас сближает Млечный мост…
Но недовольный – дольний звук.
То – на земле младенца плач.
Ему приснились злые сны…
Зовет нас времени трубач!
Разорван круг сердец и рук —
Нарушен ритм шагов весны.

Когда в сияньи утра я молюсь, лицо склоня,
Весенняя, Немудрая – Ты смотришь на меня:

На персях руки свилися молитвенным крестом,
И кудри заслонилися трепещущим холстом.

Ручьем псалмов колеблемы, уста – как виноград.
У ног – златыми стеблями блистает кринов сад.

Вдали холмы написаны, лазурь и белый храм…
Нисходит плавно вниз она, святая Мариам —

Идет, синеочитая, от неба до земли,
Среброкрылатой свитою с ней духи снизошли…

И херувимы ленные гласят в свою свирель:
– Се – Дева Вожделенная, Веселие земель! —

О цвет неувядаемый! Безгрешная земля!
Зачем тебя не знаем мы, дух скорбью запыля?

Зачем же позабыли мы священный женский смех?!
Зачем досель незыблемый царит унынья грех?!

Тебе, Невиннокудрая, молюсь я, стан склоня.
Блаженная, Премудрая, возрадуй же меня!

Дышит медом травяная глубина,
Увиваются над ней туманы тюлевые…
Вновь напевен воздух! Вновь жива весна!
Улыбаюсь я, просторами разгуливая.

Бытие мое смутили города,
Думу девственную злобою укалывая.
И вернулась, уж навек, я к вам сюда —
Шири солнечные, влажности опаловые!

Поступь трепетна. Испуган бледный лик.
И дыханье холодно, как лето северное…
А земной зеленый мир блажен, велик,
Мне объятья полонил охапкой клеверною.

И не знаю я, сплету ль себе венок?
И сумею ль?.. И посмею ли?.. Оканчивая,
Я свиваю жизнь свою с цветком цветок
Из тебя и для тебя, о земь приманчивая!

Ты – предо мной, земля. Великая земля…
Пространная, золоторосая…
К величью твоему взывая и моля,
Взираю на тебя с откоса я.

На западе поник березовый лесок —
Закаты тюлем занавесятся.
А рожь, лазурясь, постелилась на восток —
Над ней улыбка полумесяца.

О первый мой привал, песчаный косогор,
Где мне открылась весь безмерная! —
Тебя покину я. Бери меня, простор!
Я в дол глубокий ринусь серною.

И там, дитя земли, прострусь пред нею ниц.
Пусть к черным персям ухо склонится…
Быть может, мне устами кротких медуниц
Веленье Матери проронится?

Восставши, удалюсь указанной тропой —
Природы радостная схимница.
Прости же, Мать, когда под быстрою стопой
Хотя единый цвет твой вымнется!

С жизнью зеленой
Вся жизнь моя связана.
Пажить златая
И ландышник белый,
Бабочки мая
И яблок незрелый
(Всё, что поблизости, всё, что вдали) —
Вами предсказано
Мне, изумленной,
Чудесное счастье
В жизни зеленой —
Счастье земли.
Солнца ль запястье
Сомкнется над долами,
Свяжутся ль тени
Над нивою черной, —
В недра рождений
Вею я зерна.
(И проплывают утра, вечера)…
Это ль не счастье?!
Руками веселыми
В землю внедряться,
Творить – растворяться
Нынче, вчера…

Подымаюсь, опускаюсь,
Свежих листиков касаюсь
Пламенным лицом.
Приближаюсь, удаляюсь,
Я качаюсь, я качаюсь
В голубом.

Вижу тучек пышный локон,
Стройный контур дальних окон,
Море красок – луг.
Ветер в уши мягко дует,
И с испугом вдруг целует
Шею – жук.

Выше, выше, в голубое!
На роскошно-снеговое
Облачко лечу.
Белым завитком играю,
В синих взорах замираю,
Хохочу.

Половодьем дол окрестится,
Сад орóзовится вишнею, —
В вёсну дева заневестится
С томным плачем, с грезой пышною.

И туда, где в речки синие
Снеговые глыбы топятся,
И цвести помпоном инея
Одуванчики торопятся,

Станет часто-часто хаживать
И тревожная, и дремная.
Будут в кочках мох приглаживать
Стопы голые и темные.