Ангелина Северова - Басни, стихотворения

Когда еще…
Дороги сомкнутся?..
Присниться друг другу,
Проснуться.
Очнуться.
Но знаю, не знающий,
Верю, не верящий,
В небо я должен
К исходу вернуться.

Взгляд окрыляющий.
Ангел, когда еще
Той тишиною
Наполнюсь до края?
Души сверяя
Меня выбирающий.
Вечность встречающий
Рядом со мною.
Той тишиною…

Той тишиною,
Незримый, неслышимый.
Там, за спиною
Воздух колышимый…
Пусть две души
Но молитвой одною
К вершине вершин…

К вершине вершин.

Мчи без устали,
Юный князь.
Горькой удали
Выпей всласть.
Возмужай, оперись,
Подрасти-ка ввысь,
Укрепись в седле
Да за соколом – вслед.
Кличь не покриком
Окликай
Да не посвистом
Призывай.
Во широкой степи,
Княже не́званый,
Не лови, не зови
Друга резвого.
Мчи до вечера
Наугад.
Твой наре́ченный
Друг и брат
Прилетит не к юнцу,
А не к отроку —
Да к тебе, удальцу,
Зрелу отроду.

Ой, вы, дальние дали,
Дальние дали,
Где стопы́ не ступали,
Трав не сминали.
Свет, ты, вольная птица,
Вольная птица,
Выдь, богиня Денница,
Заря – заряница.
На досветьи – рассвете,
В зоревом свете,
Ходит ветерец – ветер,
Ветерец – ветер.
Носит душу живую,
Душу деви́чью,
Веет песню простую
Вольную птичью.
Ой, вы, дальние дали,
Дальние дали,
Где тревог не знавали,
Бед не видали.
Ой, ты, песенке внемли,
Заря – заряница:
Отпусти ты на землю
Душу деви́цы…

Пророчество на утренней заре…
Огонь костров грядущего в искре…
Судьба моя, предсказанная небом:
Все стройно в сочетании нелепом
Событий, встреч, свиданий на Земле.

Пророчество на утренней заре,
Как росчерк неба на моем челе,
Невидимые метины рассвета…
Но говорю: «Знамение – не это»…
Не это, я другое жду во мгле.

Да, я хочу судьбу преодолеть.
Сойти с дороги, колею презреть.
Судьбы поймать личину многоликой.
В борьбе ли с ней неиствуя великой,
Отметины пророчества стереть…

Да, я хочу судьбу преодолеть.
В пути одним стремлением гореть.
Вершины гор достигнув, на мгновенье
Узреть зарю свободного рожденья.
Пророком став, в лучах зари прозреть –

И пред судьбой своей благоговеть.

Близ деревеньки Волк с Собакой повстречались.
И как тут одолеть друг друга ни пытались,
А все вничью.
Вот, наконец, уставши, побратались
И клятвой верности скрепили свой союз.
Счастливый Пес, обретши названого брата,
Хвостом виляя, говорил:
«Отныне к давешней вражде
нам нет возврата,
И я, мой брат, за все тебя простил.
Не попрекну минувшей ссорой.
Забудем навсегда и наши прежние раздоры!
Теперь признайся мне, любезный брат,
Жалеешь ты, что умыкал ягнят?»
Недобро щурясь и сверкая глазом,
Собаке Волк ответствовал не сразу:
«Любезный мой, да я ль в том виноват?
Хоть самого меня прескверно мучил голод,
Я лишь кормил волчат.
Ты, судя по всему, неопытен и молод.
И волчьей стаи не знаком тебе закон:
«Не любишь близких – так поди-ка вон,
Живи один, охоться в одиночку»,
А у меня, дружок, три дочки, два сыночка,
И есть они хотят.
А в стае нашей и еще десятка два волчат».
«Но я такой любви,
признаться, брат, не понимаю.
На корм своим чужих детей не убиваю.
И в том на голод не греши!
Под солнцем все равно достойны жить».
«Да полно, мой родной,
и приходи к нам лучше в стаю!
Ты славный пес, тебе я лишь добра желаю!
Хозяин, без обиняков скажи,
Хотя и предан ты ему безмерно,
Порой тебя бива́ет от души
И распекает скверно?»
«То верно.
Но на него я не сержусь, ей-ей,
К своей родне ведь он бывает строже.
Тех, кто ему всего дороже,
Тиранит он сильней
И бьет больней.
Зато своих гостей как потчует великодушно!
И принимает столь радушно,
Как будто близких и родных людей!»
«И, зная это, ты хозяину всеверно служишь?
Помилуй, да за что его так ублажать?
Он не умеет близких уважать?
По-нашему, так ничего нет хуже!
Ну а гостей, долже́н тебе сказать,
Не брезгуем мы жрать!»
Тут стайный вой прервал их мирную беседу:
Пса разорвали волки, шедшие по следу.

Иной в семье живет, как будто в волчьей стае:
В любви к родным других охотно угнетает.
Иной своих тиранить не почтет за грех,
Зато как прочих ублажает.
А тот, кто в равной мере любит всех —
Всех больше виноват бывает!

По мелководью Цапля важная ходила.
Рыбешку мелкую удила,
Затем ее глотала целиком.
По счастью, Рыба к ней плыла гуртом,
Врага проворного не замечая
И скорой гибели своей не чая.
Глядя́ на этот страшный пир, Отшельник Рак,
Надежно в раковине укрываясь
И незаметным оставаясь,
Пока других приканчивает враг.
Помочь Рыбешке той хоть чем-либо пытаясь,
Ее увещевал он так:
«Ах, Рыбки-кумушки, куда вы всё глядите?
На глубину скорей плывите!
Ведь вас едят живьем!
В неведенье своем вы прямиком
К проворной Цапле угодите!
Вот кабы на коварную управу нам найти!
Врага прожорливого извести!
Не худо б было,
Что бы акула ноги Цапле откусила!..»
И много бы еще наш Рак наговорил,
Но тут отлив все дно на мелководье оголил.
Оратор в аккурат пред Цаплей очутился
И в воздух в клюве поднят был.
Но через миг – обратно опустился.
Ракушку твердую не может Цапля проглотить:
«Да много ль чести с ним одним возиться?
С обедом можно бы и погодить.
Попробуем-ка мы договориться»:
«Слыхала я, грозятся Рыбы
мне расправу учинить.
И, согласитесь Вы, постыдно было б допустить,
Что бы рыбешки Цаплю обижали!
Меня, властительницу, унижали!
Ах, если Вы поможете мне усмирить
Всех ропщущих и недовольных,
Тогда вовек Вам будет жить привольно.
Без страха сможете Вы здесь по дну ходить,
Что в голову взбредет, открыто говорить,
Меня порочить и хулить.
И несомненно славу этим заслужить!
Ну не молчите – соглашайтесь,
Пока по-доброму прошу.
Я словом данным дорожу.
Не обману Вас, не пугайтесь».
«Изволь, согласен я», – промямлил Рак
И вон засеменил в овраг.
Вода скорехонько обратно приливала.
И Рыбка нашего оратора встречала:
Ах, милый Рак, и цел, и невредим.
И, верно, он непобедим!
А коль бесстрашно Цаплю гнусную ругает,
То с нами, рыбами, конечно, честен он
И подлости не знает.
Вот наш кумир, кто даст врагам разгон
И кто от Цапли наконец-то нас избавит!
В цари его! Да Бог его направит!
И пустомеля знай себе кричит,
Что Цапля – негодяй, отъявленный бандит,
Что Цаплю вон, что сам он Цапле ноги откусает,
Что лозунгами Цаплю победит…
А та Рыбешку знай себе таскает и таскает,
И пожирнее жертву выбирает.