Павел Якушкин - Народные стихи и песни

Во шестомъ году въ осьмой тысячи,
Да при томъ царѣ да при Ѳедору,
Да при той царицы благовѣрныя,
Да при святой Софіи премудрыя,
Спородила она да три дочери,
Да три дочери, да три любимыи,
Четвертава сына свѣтъ Егорія,
Свѣтъ Ягорія, свѣтъ Храбрава:
По колѣни въ нево ноги въ золыти,
По локоть руки въ чистымъ серибри,
Волоса на немъ, что ковыля трава. [2] Въ воображеніи народа Егорій представляется такимъ, какимъ пишется на иконахъ.
Вотъ изъ той земли басурмааскія,
Исповѣдыватъ царь басурманища,
Онъ са всей силаю са жидовскаю;
Онъ сикётъ и рубётъ, вы полонъ беретъ!
Заполонилъ же ёнъ да три дѣвицы,
Евъ нагналъ за аграды за рубежнаи,
Приставлялъ кы стаду ка звяриному,
Кы сѣрымъ валкамъ басурепымъ-жа [3] Т. е. людей наровитъ съѣсть: такъ Ягорій волковъ прозвал. (прим. пѣвца). .
Онъ сталъ царища басурманища,
Онъ сталъ жа въ Ягорія распрашивать,
Распрашявати, разгаваривати;
«Какова ты роду, какова племеню,
„Али барскыва, князіянскыва?“
А яму Ягорій атказываить:
А яму Храбрый атгавариваить;
„Я таво роду христьянскава.“
Ты повѣруй вѣру ты ко мнѣ царю басурманицу.
Яму Ягорій атказываить,
Яму Храбрый атгавариваить:
„Не повѣрую вѣру я къ тибѣ къ царю!
Я повѣрую вѣру къ сымаму Христу,
Сымаму Христу — Царю Небеснаму,
Ищо матири Быгародици,
Святой Софеи премудрые,
Ищо Троицы нераздѣльныи.“
Пывялѣлъ царища басурманища,
Пывялѣлъ Ягорья крѣпко мучити,
Крѣпко мучити разноличными.
Пывялѣлъ Игорія воножи рѣзать:
У нажахъ канци пытламалиси;
Мастировъ руци патымалиси;
Ничаво Игорію не вредиласи:
Уся яво тѣло суцѣляласи.
Пывялѣлъ царища басурманища,
Пывялѣлъ Игорія въ тапары рубить;
У тапарахъ лезья потломалиси,
Мастеровъ руци апущалиси;
Пывялѣлъ царища басурмавища,
Пывялѣлъ Игорья на пилы пилить:
У пилахъ зубья повытиралиси,
Мастеровъ очи помишалиси;
Ничаво Игорью ни прихилоси:
Уся яго тѣла суциляжоси!
Пывялѣлъ царища басурманища,
Пывялѣлъ Егорья на маряхъ тапить
На маряхъ тапить съ бѣлимъ каменемъ.
Енъ паёть стихи херувимскія
Да гласомъ гласить по-евангельски,
Да сверхъ жа воды Ягорій плаваить!
Ничаго Ягорью не вредилоси:
Уся яво тѣла суцилялоси.
Пывялѣлъ царища басурманища,
Пывялѣлъ Игорья вы смалѣ варить,
А смола кипить, яко грогъ гремить,
А сверхъ воды [4] Вѣроятно: воды вмѣсто смолы, по ошибкѣ пѣвца. Ягорій плаваить!
Ничаго Игорію ни врядилоси;
Уся яво тѣла суциляласи.
Пывялѣлъ царища басурманища,
Пывялѣлъ Ягорію яму капать:
Глубины яма сорока сажовъ,
Поперечины двадцати сажонъ.
Пысадили Ягорья въ глубаку яму,
Паталочили доски желѣзная,
Прибивали гвоздями полуженнами,
Засыпали пясками рудожелтами;
А самъ царища басурманища,
Самъ притаптывалъ, пригаваривалъ:
„Не хадить Игорію по биломъ свѣту,
„Не видать Игорію солнца красныва,
«Не видать Мгорію мѣсаца ясныва!»
Изъ за горыда Русалимскава
Высхадила туча да пригрозныя,
Да пригрозныя, вятры буйнаи.
Разносили пяски рудажолтаи,
Грамава туча доски желѣзнаи:
Выходилъ Ягорій да на бѣлый свѣтъ
Увидалъ Ягорій солнца красныя,
Увидалъ Ягорій мѣсяцъ ясныя;
Пошолъ жа Ягорей да на тотъ на градъ,
Да на томъ во гради нѣтъ ни старыва,
Нѣтъ ни старыва, нѣтъ ни малыва,
Только стаить церква саборная,
Да саборныя быгамольныя;
Да ва той церкви вы саборныя,
Адна мать пречистая Быгародица,
Святая Сафея премудрая.
Какъ святой Игорій проглаголуетъ:
«Мать пречистая Быгародица,
Святая Сафея премудрая!
Ты атдай мнѣ блаасланіеніе:
Пойду я къ царищу басурманищу,
Да стану за вѣру христіянскую,
Атплачу яму дружбу прежнію.»
Она яву проглаголуить:
«Ты пади во тѣ степи,
Ты возьми каня богатырскыва,
Са всею оружію ваенныю».
Паѣхалъ Ягорій на круты горы,
На круты горы, на талкучія.
А крутыя гори сыхалилиси,
Да негди Ягорію праѣхати.
А имъ жа Ягорій проглаголывалъ:
«А горы маи, да все крутыи!
Да вы станьте-на съ, горы, да по старому:
Построю на васъ церкву саборнаю,
Саборнаю быгамольнаю.»
Вотъ та застава миноваласи!
Пыдъизжалъ Ягорій кы тямнымъ лясамъ,
А тямны ляса кы сырой земли прикланилиси.
А имъ Игорій проглаголивалъ:
«Ай вы ляса мои пріагромнаи,
Станьтя ляса па стараму:
Я буду сѣчь, рубить сы малитвами,
Буду изъ васъ строить церкви соборныя,
Да соборныя, быгамольнаи.»
Вотъ и та застава миноваласи!
Пыдъязжалъ Ягорей кы таму стаду,
Кы таму стаду кы звяринаму;
А звѣрямъ Ягорій проглаголявалъ:
«Разойдитеся и гдѣ одинъ — два,
Пы чистымъ палямъ, пы тямнымъ лясамъ,
Да пейте, вы ѣшьте, повелѣнная».
Вотъ и та застава миновалиси!
Стада пасили красныя дѣвушки,
Ягоріевы родныя сестрицы.
Краснымъ дѣвицамъ Ягорій проглаголуетъ:
«Вы сойдитекася на Кіянь моря,
Вы абмойте шерсть басурмнвскую;
На васъ станить тѣла христіянская,
А вѣруйте Самому Христу,
Самому Христу, Царю небеснаму;
Ещо матери Быгародицы,
Во святой Софеи во премудрыя,
Пресвятой Троицы нераздѣлямыя…»
Подъѣзжалъ Ягорій кы таму дворцу.
На вратахъ седитъ Великанъ птица,
Во носѣ держитъ Севру рыбу.
Када Севръ рыба пываротится,
Всѣ синія моря выскалухнутся.
Рыбы Ягорій проглаголуить:
«Ходи жа ты, рыба, по синемъ мори».
А птицы Игорій проглаголывалъ:
«Ходи жа ты, птяца, крутымъ берегамъ,
Питаиси жа, птица, бѣлай рыбяцай».
Пыдъѣзжалъ Игорій къ царищу басурманящу.
Всталъ царища басурманища Ягорья упрашивати,
Ягорія упрашивати, утоваривати:
«Погоди ко си ты на три года.»
А яяу Игорей атказываитъ:
«Ни на три года, ни на три часа».
Размахнуалъ оружія военная,
Разсѣкъ палаты бѣлакаменны,
Досталъ царища басурнанища,
Атплатилъ яму дружбу прежняю,
Друзкбу прежнію, кровь гарючаю,
За тае за вѣру христьянскаю!
Слава великая Игорія похожденія!

При томъ царѣ, при Ѳедорѣ,
У него была царица благувѣрная,
Благувѣрвая, благучестивая.
Спородила царица она три отрока:
Два отрока-отроковицы,
Третьяго отрока Егорья Храбраго. —
Изъ того ли изъ града изъ Китаева
Подымался невѣрный царь Диклитіанище;
Іерусалимъ, святой городъ, весь повыгубилъ;
Онъ князей и бояръ всѣхъ подъ мечъ склонилъ;
А онъ Божьи церквы всѣ на дымъ пустилъ;
Святыихъ образовъ подъ коней послалъ;
А благовѣрнаго царя Ѳедора
Онъ взялъ его, невѣрный царь, за желты кудри,
Отводилъ его далече во чисто поле;
Отрубилъ онъ мечемъ ему буйную голову.
А Егорья, отрока премладова, —
Онъ мучилъ его мукамъ всякіамъ разныимъ:
Онъ пыталъ Егорья батожьемъ стегать,
Батожьемъ стегать, все желѣзныимъ;
Не взяло Егорья батожьемъ стегать;
Батожья отъ Егорья всѣ переломалися,
Мастеровыя руки опущалися.
Ничего Егорью тутъ не сдѣлалось.
Онъ пыталъ Егорья и колесомъ тереть;
Не взяло Егорья колесомъ тереть:
Колесо все отъ Егорья взвертѣлося;
Ничего Егорью тутъ не сдѣлалось.
Онъ невѣрный царь Диклитіанище,
Онъ пыталъ Егорья и пиламъ пилить;
Не взяло Егорья и пиламъ пилить,
Всѣ пила отъ Егорья преизгибалися;
Ничего Егорью тутъ не сдѣлалось.
Онъ пыталъ Егорья и топорамъ рубить,
И не взяло Егорья и топорамъ рубить:
Топоры всѣ отъ Егорья преломалися,
Мастеровыя руки опускалися;
Ничего Егорью тутъ не сдѣлалось.
Онъ невѣрный царь Давлитіанище,
Онъ пыталъ Егорья во смолѣ варить,
Не взяло Егорью во смолы кипѣть.
Онъ пыталъ Егорья и на воды топить,
Не взяло Егорья и на водѣ тонуть:
Онъ противъ воды, Егорій, гоголемъ плыветъ,
Гоголемъ плыветъ, самъ стихи поетъ —
Онъ стихи поетъ, Егорій, херувимскіе,
Херувимскіе поетъ по-архангельски.
Онъ, презлой, невѣрный царь Диклитіанище,
Онъ беретъ Егорья за бѣлы руки,
Отводитъ далече его во чисто поле,
На славную гору Сорочинскую.
Приказалъ онъ выкопать ему глыбокъ погребъ —
Глыбиною былъ погребъ сорока саженъ —
Посадилъ онъ свѣта Егорья во глыбокъ погребъ,
Задвигалъ онъ его рѣшетками все зелѣзвыми,
Засыпаль онъ песками рудожелтами:
Онъ дубьемъ и колодьемъ заворачивалъ;
Онъ самъ, невѣрный царь, приговаривалъ:
«Не бывать теперь Егорью на бѣломъ свѣту,
Не видать Егорью солнца краснаго,
Не слыхать Егорью повелѣнья божьяго!»
Самъ вошелъ онъ, невѣрный царь,
Во свой Китай городъ,
Во свое во царство беззаконное.
Онъ Егорьевыхъ двухъ милыхъ сестеръ,
Онъ побралъ, проклятый, во полонъ къ себѣ,
Заставлялъ онъ ихъ паста стада звѣриныя:
Звѣрей разныихъ, разноличныихъ.
Миновало тому время ровно три года:
Подималися вѣтра буйные
На славную гору Сорочинскую;
Всѣ дубья, колодья разворачило,
И пески желтыя всѣ поразвѣяло:
Раскрывалися рѣшетки всѣ зелѣзныя.
Выходилъ Егорій вонъ изъ погреба.
Помолился Егорій на образа Спасителя;
Пошелъ Егорій Храбрый онъ въ Іерусалимъ городъ.
Іерусалимъ, ихный городъ, весь повыгубленъ;
Только оставши во святомъ градѣ, въ Іерусалимѣ,
Единая полата бѣлокаменная
Его батюшки, царя Ѳеодора,
Да еще былъ оставши второй Давыдовъ домъ.
Взошелъ Егорій Храбрый въ свои палаты бѣлокаменны
Онъ крестъ держалъ, Егореи, по писанному,
Онъ поклонъ поклонялся до сырой землѣ
Своей матушкѣ Софьѣ, царицы благувѣрныя:
«Здравствуй, родимая, родная матушка,
Софья царица, мать благувѣрная!»
Возговоритъ Егорью родная матушка:
«Ровно три года солнце не пекло
На моя палаты бѣлокаменныя;
Но теперь мнѣ солнце возсіяло
Во моихъ палатахъ бѣлокаменныхъ».
«Благослови, родимая, родная матушка,
Меня иттить ко злому царю Диклитіанищу.
Отплатить ему дружбу прежнюю,
Отлить мнѣ кровь своего батюшки».
Возговоритъ Егорью родная матушка:
«Мое дитятко ты премладое,
Гдѣ жь тебѣ иттить ко злому царю Доклитіанищу?»
Возговоритъ Егорій своей родной матери:
«Благословишь — пойду, и не благословишь — пойду».
Благословила Егорья родная матушка,
Благословила его святыимъ образомъ
Выходилъ Егорій изъ палаты вонъ:
Онъ пошелъ, Егорій, на конюшенъ дворъ,
Выводилъ коня Егорій самолучшаго,
И садился свѣтъ Егорій на коня храбраго.
Поѣхалъ свѣтъ — Егорій къ царю Диклитіанищу!
Ну, на той пути, на дороженькѣ
Повстрѣчалося Егорью несчастье великое.
Напущалъ онъ Диклитіанъ на Егорья сѣрыхъ волковъ.
Возговоритъ Егорій звѣрямъ — сѣрымъ волкамъ:
«Разойдитеся вы на всѣ четыре стороны,
По степямъ, по лѣсамъ, по чистымъ полямъ;
Пейте и ѣшьте вы мое повелѣнное,
Егорьево благословенное».
Поѣхалъ свѣтъ — Егорій Храбрый въ царю Диклитіанищу;
Опять на той пути дороженькѣ
Повстрѣчалося Егорью несчастіе великое:
Посреди пути — дороженьки лежитъ тутъ змѣя горюница,
О двѣнадцати змѣя была головахъ,
О двадцати четырехъ хоботахъ.
Тутъ Егорій Храбрый пріужахнулся;
Онъ беретъ свое жезло булатное,
Жезло булатное и свой вострый мечъ.
Онъ возговоритъ, Егорій, змѣи горюницѣ;
«Отойди, змѣя, ты съ пути долой».
Передъ нимъ змѣя она попротивилась;
Онъ разсѣвъ змѣю на мелки части,
Самъ поѣхалъ Егорій Храбрый къ царю Диклитіанищу.
Пріѣзжалъ Егорій во Китай — городъ,
Ко тому дворцу, ко царскому,
Закричалъ Егорій своимъ громкимъ голосомъ:
Узналъ царь Диклитіанъ гласъ Егорьевскій.
Выходилъ царь Диклитіанъ на свой на крутой крылецъ;
Онъ поклонъ поклонялся Егорью понизешеньки,
Возговоритъ Егорій царю Диклитіанищу:
«Ты повѣруешь ли вѣру христіанскую,
Ты состроишь ли во своемъ градѣ три церквы соборныя?»
Диклитіанъ царь нашему Богу не повѣровалъ,
Онъ беретъ, Егорій Храбрый, свой острый мечъ,
Отрубилъ Егорій Храбрый царю буйную голову,
А онъ ихнѣе все царство беззаконное
Привождалъ во вѣру христіанскую.