Николай Векшин - Небесная канцелярия (сборник)

Коханый въехал сразу же,
Ведь втюрился аж по уши.
Но, бывши со предчувствием,
Никчемно пропадал.
И, пялясь на коханую,
Не глупую и гарную,
Загадку не разгадамши,
Он репу почесал.

И вот пассаж: совсем приплыли!
Теченьем – бросило на мель.
Блаженства Рая не вкусили.
Снесло в восторгах набекрень!

Захрапев в придорожной канаве,
Ветер спит, улыбаясь звезде.
И ночная пора для забавы
Приставуче припала к щеке.

Деревенька! Какое название!
Офицером ракет я служил.
Сосны помнят: в казарменном здании
Как разбойник ребят теребил.

Волна пошлёпала о стену.
Торчат, как ёлки, корабли.
И мирозданье своей пеной
Ласкает капельки Земли.
Как дети мы млекопитались.
Хотели ветром сильным стать.
И, молодясь, за стенкой сможем
Свой стыд наивно показать.

Вотще. Гужба. Кружал. И дебри.
Оксюморон. Мираж. Сиречь.
Сей слог смешон. О, человече!
Увы, кромешны стих и речь.

Коль очередь стоит в стихе гурьбой,
То рассуждения о честности и чести
Уместны лишь для кухни. Меж собой
Все смыслы быть должны на первом месте.

Душу я аж повсяко оглаживал,
Всех пославши к едренейшей матери.
Ох ты марево, моё марево!
Не поэт я. Подамся в писатели.

Любви одной мне на всю жизнь хватило.
Я ветеран, дурак войны полов.
Предпочитаю водку я и пиво
Игре под флагом «счастье и любовь».

Собрав себе туманов требу,
Природа щурится. Сосна
Дымит, как паровоз. О небо!
Как треплются твои хлеба!
Рассекши у стихий объятье,
Взорвалась пылью пастораль.
Старушка крестится в ненастье.
О, гром и молнии! Финал.

И когда все захлопнутся двери,
Я судьбой всю измерю судьбу.
Во потеря потерь! Все потери
Я ошибкой сует назову.

Талант не купишь! Пьяный в стельку
Его, пиит, ты не пропьёшь.
Шедевр в слезах друзьям по цеху
В стихах астральных поднесёшь.

Яблони знали, что будет жара.
Вид пепелищ пообмокнул в печали.
Кончилось пекло! Дождям всем – ура!
Яблоки в августе скромно рожались.

Давайте выпьем! А Минздрав
Пущай предупреждает…
Нам на здоровье наплевать!
Чрезмерно – не бывает!

Кораллы лётчику шептали.
Ундины пели и стонали.
Кульбитом самолёт свалился.
Поэт синкопой подавился.

Любовь пришла, как птица, навсегда.
Огнём в душе преступницей пылала.
И я горела, плавилась, смеялась.
And diamond was swimming in река.

Гомер, заткнись и не пиши!
Троянцы, слушайте Максима!
Ахейцев мир, закон души,
Богов улыбки… Как красиво!

Средь одесских домов не швартуйся, дружбан!
На губах пьяных девок – отрава.
Свои кости, пират, не спасёшь, если пьян
В низкопробных отелях, где бабы.

В изгибах лунных линий – похоть.
Желанья, дюны, стон в палатке…
Любовь Венеры – это омут!
О, венерическое счастье!

Я тебя никому не отдам,
Длинноногая грация-лань!
Я шагаю по небу. И сам
Щекочу лист бумаги, как ткань.
Я чеканю свой шаг, как паук.
Пляшет слово. Стихи – как грибы.
Голова рвётся в клёнах от мук,
Уронив две слезы для звезды.

Я люблю тебя. А ты?
Что ты скажешь в оправданье?
Средь безликой немоты
Я измучен без признанья.

Пишу тебе я с воли.
И даже не сержусь,
Когда ты с карамболем
Рифмуешь «столб» и «Русь».

Секунды в минуты накатывая,
Гребу в боевой готовности
К тебе. Без капризов условностей
В любовном процессе постанывая.
Средь перепрыгов и перелазов,
В постели кульбиты выделывая
С необыкновенными позами,
Как витязь с тебя я слезаю,
Пронзительно и непознанно.

Мой мозжечок к жаре привычен.
Пиджак и смокинг рифманув,
Я смог от смога, как обычно,
Спастись вот тут – на Стихи. ру.

Золото взгляда таило страданье.
Сердце забилось, прервалось дыханье.
Грозно звучало от зверя рычанье.
Чувства терзали меня без сознанья.

Не сетуй нареканьем на аллюр!
Скачи от новизны до Перекопа!
И, ржа как конь, тащи свой абажур
В постель, где без любви была эпоха.

Кто бардов гнусно оплевал прилюдно
Словами низкими постыдно и ублюдно,
Тот – чурка с дыркой, с пенисом и тазом,
Открывший пасть, зануда и зараза!

Сдвинув кепочку набекрень,
Стих кропаю про майский день.
И хромая, как лань на льду,
В осень августа вдаль иду.

Разденьте женщину, разденьте,
Ни вожделея, ни хотя!
Ведь в импотентной киноленте
Руками тело брать нельзя.

Ветер в душу влетел. Виноград, простирая ладони,
Генералов любви попросил не стонать и не врать.
И подвалов соленья в слезах застонали от горя.
Так целуй же меня над коленом опять и опять!

Я аж вспотел, почище небосвода,
Читая этот вязкий черновик.
Мне Новый Гамлет снится год от года.
Он лажу с Гошей катит, как Шекспир.

Я тебя убаюкаю сказочкой
И про сказку сказанье скажу.
И, баюкая райскою сказочкой,
Я сюжетец для сказки сложу.

Несмешанно жить и шагать на Голгофу!
Один! Единица средь тысяч нулей!
Несмешанно смешивать водку и кофе!
И стих отмочить о потоках слюней!

И так ты вспашешь целину,
Что ноченькою звёздною
Я голой к трактору пойду,
На перещупы годная!

Ударил ветер по лицу.
Слепой тоскует музыкант.
Он добрый дед. Хвала шприцу!
Петля на сердце – ласка нам.

Проникнув бронхиально в кровь и лимфу,
Мои стихи сорвут аплодисменты.
А я жонглирую словами. Зритель, где ты!?
И в рот мне смотрит сказочная нимфа.

Сдувая с рельс пылинки,
По дюнам едет поезд.
А ты сидишь на стуле,
Казнишь себя стихом.

Упав с вершин любви без поцелуя,
Смотрю на зад. И каюсь без конца.
Резвясь словами, весь в слезах, ликую.
О юность! Чем прогневил я Творца!?