Игорь Иртеньев - Повестка дна (сборник)

Чтоб, фатою морганою
Прикинувшись хитро,
Прикрыть свое поганое
Пиндосское нутро.

Из Вашингтонского обкома
Опять пришла открытка мне:
«Как там насчет порядок дома?
Что прогрессивного в стране?

Кто в русских президентах ходит?
Навальный или кто иной?
И что опять там происходит
У вас с персидскою княжной?

Ее с борта еще кидали…
Она, при этом есть, жива?
А если нет, как пострадали
Ее гражданские права?

Возможно, взгляд наш буржуазен,
Но он при этом трезв и здрав,
И согласитесь – мистер Разин
Был в данном случае не прав,

Как мистер Ельцин перед этим
И первый царь ваш Николай,
Но лично вам и вашим детям
Мы от душа добра желай.

И что насчет перезагрузки,
Она по-прежнему в пути?

P. S.
Мы плохо говорить по-русски,
Но понимать тут все почти».

Мы с товарищем майором за поллитром самогона
Проникаемся друг к другу задушевной теплотой,
И хотя у нас маленько отличаются погоны,
Не могу вам не заметить – человек он золотой.

У товарища майора есть в боку такая кнопка,
Что нажмешь на эту кнопку – и польется разговор,
Хоть полковник и считает, что майор наш глуп как пробка,
Я так лично не считаю – ведь не зря же он майор.

У товарища майора есть ответ на все на свете,
Потому что до всего он крепким разумом дорос.
Ты спроси его, к примеру, отчего родятся дети,
И буквально в тот же вечер он ответит на вопрос.

У товарища майора в голове полно извилин,
Сколько точно, я не знаю, но не менее, чем шесть,
У него, мне говорили, дома есть ученый филин,
А еще ручная жаба и грудная жаба есть.

У товарища майора в Кулунде жена Наташа
И буфетчица Алена, но уже в Караганде,
А его дочура Света вышла замуж за чуваша
И бесследно растворилась в окружающей среде.

Про товарища майора написал я эту оду,
И товарища майора ты при мне попробуй тронь,
За товарищем майором я готов в огонь и воду,
А потом обратно в воду, а потом – опять в огонь.

Тут нам головы меняли,
Как положено, раз в год,
А меня и не позвали,
Так, сказали, мол, сойдет.
Ты ж у нас того гляди,
Ты уж с этой доходи.

Что вы всё об этом да об этом?
Хватит, надоело, вашу мать!
Нешто вам, зажравшимся эстетам,
Тяготу народную понять?

Ваши тили-тили, трали-вали
Не по нраву нашему нутру –
Вы не жали тут, не шпаклевали,
На юру не пряли поутру.

Для того ли на духмяных травах
Изошла опарой лебеда,
Чтобы всех нас – правых и неправых –
На попа тут клали в два ряда?

Али нас не гнуло, не ломало?
Али ни покрышки нам, ни дна?
Али и без вас нам горя мало?
Али вам и с нами грош цена?

Всё б вам так, а не хотите эдак,
Чтобы, значит, а не просто чтоб?
А не то с размаху напоследок
И не так, чтоб абы как, а в лоб.

В том порукой наш размах былинный,
Домотканой славный стариной,
Связанной незримой пуповиной
С плоть от плоти статью коренной.

У меня по части интеллекта
Накопился целый ряд проблем,
И когда мой прах поглотит Лета,
Это очевидно станет всем.

Но пока что интеллектуалом
В либеральных я слыву кругах,
Где успехом пользуюсь немалым
И купаюсь в бешеных деньгах.

Так и жить бы дальше без заботы,
Барыши плюсуя в тишине,
Если б не сплошные идиоты,
От которых спасу нету мне.

Их когорты не обшаришь глазом,
Не упомнишь памятью имен,
Я и сам, когда впаду в маразм,
В их вступлю Почетный легион.

Помню, раньше умных было много,
А теперь они наперечет,
Мудакам везде у нас дорога,
Мудакам везде у нас почет.

В них опора наша и основа,
Мы от них зависим целиком,
Мы не зря впитали это слово
Вместе с материнским молоком.

Хороша страна моя родная,
Много в ней прелестных уголков,
Но ее проблема основная –
Перепроизводство мудаков.

Один мужик, по жизни португалец,
Однажды без труда
Себе засунул средний палец
Не будем говорить куда.
Ему, наверно, просто стало интересно,
Просторно будет пальцу там иль тесно.
Потом его он многократно
Пытался вытащить обратно,
Увы, безрезультатно.
Так он и ходит с пальцем в этой самой,
Являясь иллюстрацией живой
Того, как любопытство обернуться может драмой,
Коль палец у тебя кривой.

Мораль: кто пальцы сильно загибает,
Потом бывает, что по полной огребает.

Не мысля гордый свет забавить,
Но правду сызмальства рубя,
Я с днем рождения поздравить
Хотел бы в этот день себя
Литой онегинской строфою.
В ней, право, что-то есть такое,
Что мне любезно с давних пор
До глубины душевных пор –
Свобода, легкость, вдохновенье,
И ритм, рассчитанный весьма,
И блеск игривого ума,
И дум высокое стремленье.
Все это в наши времена,
Увы, не встретишь ни хрена.

Но, впрочем, к делу. День рожденья,
Особенно когда он твой,
Собой являет подтвержденье
Того, что ты еще живой.
И хоть маячит призрак тлена,
К сиделки круглому колену
Еще блудливая рука
С трудом, но тянется пока.
И твой племянник суетливый,
Спешащий навестить тебя,
Напрасно ждет момент счастливый,
Теченье жизни торопя.
Не ведая того, что он
Наследства загодя лишен.

Вернемся к теме. Данный birth day,
Как опыт нам гласит отцов
И подтверждают в небе звезды,
Пал на созвездье близнецов.
Не оттого ль наш именинник –
Типичный вроде бы сангвиник,
То в меланхолию впадет,
То вдруг внезапно поведет
Себя как истинный холерик
И, в трепет приводя родню,
Дает по десять раз на дню
Ярчайший фейерверк истерик.
Как с этим мирится семья,
Умом постичь не в силах я.

И все ж прими, мой alter ego,
От ego primus сей привет,
Пусть жизни катится телега
Еще под горку много лет.
Еще понаведем мы шорох,
И есть в пороховницах порох,
И даже он, по слухам, сух,
Хотя и пострадал от мух.
Пора бы завершать колонку,
Которую не всем понять.
Но за нее поставлю пять
Я сам себе. В ней все так тонко,
Такой там классный индпошив.
Учитесь, нах, пока я жив!