Игорь Иртеньев - Повестка дна (сборник)

Топчись у западного входа
С навек протянутой рукой.
На кой тебе твоя свобода?
…И вообще она на кой?

Пока бренчу на лире я,
Беспутный рифмоплет,
Тамбовская валькирия
Готовится в полет.

– Отечество в опасности, –
Витийствует пиит, –
Нам боевой запас нести
Тяжелый предстоит.

Вставайте, люди русские,
Мою услышав речь,
Ломайте рамки узкие,
Берите в руки меч.

В ответ на беснование
Бандеровских чертей,
Отдайте на заклание
Родных своих детей.

А я их троеперстием
Благословлю своим,
Чтоб с пулевым отверстием
Спалось бы слаще им.

О чем базар, я не пойму?
Из-за чего пурга?
Ну был я в вашем том Крыму,
Говна-то пирога.

Ни выпить толком, ни пожрать,
Ни пулю расписать,
Ну на пляжу позагорать
Да пузо почесать.

На чахлом полуостровке –
Днесь притче на устах –
Еще когда-то при совке
Я трахался в кустах.

Но никаких там райских кущ
И близко не видал.
Не зря, наверно, мудрый Хрущ
Хохлам его отдал

Своей мозолистой рукой.
Отдал и – с плеч гора.
Им бы сгодился и такой,
Но нам он нахера?

Есть многое на свете, друг Горацио,
Чего мы не постигнем, хоть усраться, а
Того, чего еще постичь с тобой мы в силах,
Боюсь, уж не сыскать в пределах милых.

Горацио, прохвессор кислых щей,
Кому нужны сегодня наши знания?
Одною кичей нынче стала Дания.
Порвалась связь, а с ней – обмен вещей.

Повсюду нечисть вылезла из нор,
Вор не в тюрьме сидит тут, а на воре,
Стать Черкизоном новым может вскоре
Наш древний благородный Эльсинор.

Но есть одна великая страна,
Где дух живет и право существует,
Где повсеместно разум торжествует
И бал свой правит вечная весна.

Горацио, поехали туда,
Со мной ты не останешься внакладе,
На кой нам эта местная байда,
Мы там кататься будем в шоколаде.

На троне там такой крутой пацан,
Что и не снилось нашим мудрецам,
И лучшие отечества творцы,
Отыне славных дел его певцы.

Доверимся же, друг мой, небесам,
И устремимся в братские объятья,
Покуда, сорок тысяч свистнув братьев,
Он к нам сюда не завалился сам.

От нас соседи подустали,
И мир для нас не дом родной,
Сдается, мы его достали
Своей дворовой крутизной.

Хоть быть крутыми пацанами,
Почетней званья в мире нет,
Никто дружить не хочет с нами,
Ну разве через интернет.

Но хер с ним, с этим интернетом,
В проводку лом – и камень с плеч,
Ведь речь веду я не об этом,
О том свою веду я речь,

Что до сих пор, хоть и бывают
Такие на земле места,
Где нам, скривившись, наливают
Четыре раза по полста

И кое-как за стол пускают,
Про сорок пятый помня год,
Но взором нежным не ласкают
И плюнуть норовят в компот.

Похоже, что не все охочи
Нас обожать до дурноты.
…Всё не простят триумф наш в Сочи,
Неблагодарные скоты.

Меркнет небо голубое,
Молкнут громкие слова,
Дым над гордою трубою
Различим уже едва.

Света нет в моей каюте
И не топлено давно.
…Пароход «Владимир Путин»
Погружается на дно,

С каждым часом все быстрее
Достигая глубины,
Над водою только реи
Да и то с трудом видны.

И грозит в иллюминатор
В мрачном сумраке морском
Чудо-юдо рыба НАТО
Мне мохнатым плавником.

Но ведь есть же пароходы
В этом мире, господа,
Где гражданские свободы
Расцветают хоть куда,

Где народ живет богато,
Даже если денег нет.
…И зачем, дурак, когда-то
Я на этот взял билет.

Пусть трудной выдалась неделя,
Но верю в лучший я исход.
Все ближе свет в конце туннеля,
И этот свет, похоже – тот.

Мой друг работает на радио «Свобода»,
Мужик он неплохой, хотя и враг народа,
Причем не просто, а заклятый,
Короче, ренегат.
Но бабки, сука, там гребет лопатой.
А я – народа друг,
Практически Марат,
Из-за таких вот сук –
В штанах с заплатой,
С улыбкой вечно виноватой
Хожу десятый год
Чтоб ненароком не травмировать народ.

Как вам не знаю – мне покой лишь снится,
Такой уж, видно, выпал зодиак.
С утра опять вступило в поясницу
И до сих пор не выступит никак.

А было время – отбивал вприсядку,
Чем популярность снискивал в низах,
И попадал со ста шагов в десятку
Не просто, а с повязкой на глазах.

И Жирику прилюдно чистил рыло [6],
И ночевал с Мизулиной в стогу [7],
И что-то между нами даже было,
Но что, припомнить точно не могу.

Тот факт, что память иногда подводит,
Понятно, до добра не доведет,
Но главное, что молодость проходит
И старость тож того гляди пройдет.

Вот мой народ, и тут же рядом – я.
Он в центре, я – традиционно с краю.
Счастливая, здоровая семья,
Поскольку я другой и знать не знаю.

Он – статен, благороден, ясноглаз,
Открытый нрав, широкая улыбка,
Я – кособокий старый пидарас,
Создателя нелепая ошибка.

Народу с детства я обязан всем,
С народом мне не расплатиться сроду,
Поскольку с детства хлеб народный ем
И с детства пью народную же воду.

Вдыхаю внутрь народный кислород,
А углекислый газ – всегда наружу
Нарочно выдыхаю, чтоб народ
Жил с каждым годом тяжелей и хуже.

Когда все соки выпью из него
Другому в горло я вопьюсь клыками,
Что властно мне диктует естество,
Воспитанное долгими веками.

Начну по порядку – я жив и здоров,
Что в сумме не так уж и мало,
А если мой облик излишне суров,
Что сделаешь – жизнь обломала.

В нелегких условиях трудной борьбы
Прошли мои лучшие годы –
Невзгоды, лишенья, удары судьбы,
Лишенья и снова невзгоды.

Порою в глазах становилось темно,
Порой застилали их слезы,
Короче, не жизнь, а сплошное говно –
Виньетка сорокинской прозы.