Александр Колбенев - Собрание сочинений

– Ха-ха-ха!

В зеркале заднего вида я вижу, как они переворачиваются на ходу, бьются друг об друга. Я вою от счастья! (Пип) -здец, так хорошо в жизни мне никогда еще не было. Впереди пробка. Я сворачиваю во дворы, еду по клумбам, сбиваю заборы, лавочки, помойку, мне по (Пип) -ую, ведь гастарбайтеры потом все уберут! Да, если даже и не уберут? Какая мне (пип) -ять разница? Через минуту я выезжаю в торговые ряды торгашей лоточников, уютно расположившихся возле метро. Их товар летит мне под колеса, на землю падают спекулянты. Я притормаживаю и через ветровое окно вслух с выражением читаю пострадавшим людям свои гениальные стихи:

Никаких аплодисментов в ответ от предприимчивых коммерсантов не последовало, одни лишь только уханья, да нецензурные оскорбления.

– Суки неблагодарные! Зря я только надрывался, вы не цените мой талант, – я плюнул со злости кому-то в лицо!

Педаль газа в пол! Авторалли, Париж – Дакар продолжается, (пип) -б твою мать! Впереди, наконец-то, появилась долгожданная площадь, где располагался музей мумий, но она была перекрыта железными барьерами. Да еще и менты, как назло, снова сели мне на хвост, начали шмалять из своих пистолетов без остановки. Две пули пробили смотровое окно. Через образовавшиеся отверстия подул приятный ветерок, так что не пришлось включать вентилятор. Салон автомобиля наполнился живительным кислородом, а мои мозги начали еще лучше работать. Напролом! Я сбиваю все на своем пути! Берегись! В разные стороны разлетелись металлические преграждения. Патрульные гб-шники, в темно-синей униформе, увидав мое сбесившееся авто, рассыпались по земле, как кегли в кегельбане. И кажется, они дружно заплакали, как малые дети! Да, что с них взять? Мусора, они и есть мусора! Я просигналил два раза иностранным туристам, во избежание крупного международного скандала. Иностранцы, почуяв недоброе, дружно побросали свои модные айподы и айфоны на каменную площадь и разбежались, кто куда? Но, мне уже, не было дела до пугливых людишек, ведь я должен был завершить начатое дело до конца! Я посмотрел на спидометр, он показывал ровно 100 километров в час.

– Банзай!

Направив, свою машину на парадный вход в музей, я протаранил его, как торпеда вражеский корабль. Бабах! Раздался адский грохот. В туже секунду, я выскочил из искореженного всмятку автомобиля к склепу, схватил тело вождя за голову и оторвал ее на (пип) -уй.

– Это из-за тебя, сука, погибли миллионы невинных людей!

Неожиданно, охранники музея схватили меня за руки, но я умудрился выскользнуть из их крепких объятий, и абсолютно голый с головой вождя древнего племени, понесся вверх по московскому холму к высокой стене. В эти мгновения, я представил себя профессиональным игроком регби. Подкинув лысую голову Лохнеса Великого высоко в воздух, я с силой ударил по ней своей правой ногой. Гол! Башка со свистом перелетела высокую стену.

– Один ноль в мою пользу! Ура!

Послышалась автоматная очередь. Пули пробили мое тело насквозь, как раскаленные гвозди кусок сливочного масла. Острая боль пронзило меня во многих местах.

– (Пип) – ять! Это конец! Аааа.

Я просыпаюсь в холодном поту. Вскакиваю с кровати, как очумелый, тщательно ощупываю себя руками.

– Это сон, это, сука, гребанный сон! Я жив! Фу, (пип) -ять пронесло!

Я машинально махаю на лицо своей ладонью. Глубокий вдох – выдох. Мне становится немного легче. Вдох и еще раз выдох, вдох и снова выдох. Спустя минуту я уже в полном порядке. Волновать больше не надо! Я встал с постели, почесал рукой свою вспотевшую жопу, протёр заспанные глаза…

– Интересно, а что было вчера, – задумчиво спросил я самого себя?

– Сора с деревянным стулом, – тоскливо ответил себе я в ответ!

И день прошел, как будто не начался. Наверное, я давно уже скончался? Нет, еще не скончался…

Через пару часов, после пробуждения, я уже сижу в такси, какого-то гастарбайтера, прибывшего в столицу на заработки. Обкурившись анаши, он на полном ходу выпрыгнул из своего драндулета, поймав, очевидно, не хилый приход. Тачка несется на автопилоте с бешеной скоростью, сбивая всё на своем пути. Ну, и что? Мне по фиг! Не я же бросил управление, не мне и отвечать за причиненные миру последствия. На себя мне тоже наплевать. Чёрт, но как же скучно стало мне, вдруг, на душе! Может быть по рулить немного брошенной машиной, пока она не (пип) -балась куда-нибудь? Например, заехать в столичный музей, чтобы оторвать голову одной знакомой мумии? А чо, это варик! Интересно, у этого дебила, есть курево?

Я быстро перелезаю с пассажирского сидения на место водителя, открываю бардачок. В этот момент, машина сбивает пост дпс.

– (Пип) -ть, – тут губная помада какая-то! (Пип) -дец, а зачем чурке женские трусы? Одену их на голову. Погнали! В приемнике играет моя любимая песня.

На ветвистом дереве в городском парке сидит стая голубей и о чем-то между собой воркует.

– Что? Что вы на меня так уставились, голуби? Какого хрена вам от меня надо?

– Гуль, гуль, гуль, гуль!

– Да идите вы знаете куда, со своим гуль-гуль? Я не собираюсь снимать с себя эту одежду, и втыкать в свое тело перья. Ну, посмотрите хотя бы на мою стильную кепочку. Она мне, так нравится! Такая она красивая, практичная – защищает мою голову от вредоносного воздействия солнечных лучей. Я ее не сниму ни за что, понятно вам? Да! Я первый в мире голубь, одевающийся по новым веяниям моды. И что с того? Я не такой, как вы! Это, что плохо? Да, взгляните на себя со стороны. На кого вы похожи? Стая крылатых бомжей, живущих на помойке. Идите клевать дерьмо, будете потом пердеть, лететь и радоваться, гадить на людей в парке. Я с вами не полечу никуда!

– Гуль, гуль, гуль.

– Что значит это ваше гуль-гуль? Говорите нормально.

По асфальтированной дорожке бежит маленькая девочка и громко плачет.

– Гуль, гуль, гуль, гуль.

– А ну, быстро все заткнулись! Это кто там плачет? Это что там за маленькая девочка шмыгает носом. Быстро подошла к ясеню, посмотрела наверх, и объяснила мне, что с тобой стряслось?

Ребенок лет 8 послушно приблизился к дереву, вытер слезы с лица носовым платком и посмотрел на голубя в разноцветной кепке.

– Брат мой, Сережа, испачкал мою школьную форму пластилином. Ее теперь не отстирать.

– Что? Этот паршивец нарывается! Подожди, я сейчас слечу на землю и помогу тебе.

Толстопузый Вася, местный алкоголик и тунеядец, со страшным треском рухнул на землю, поломав на лету ветки ясеня, и лежа на спине, замахал своими руками.