Генрик Ибсен - Драмы. Стихотворения

Красива иль нет, но она хороша.
На горном ветру воскресает душа,
А было в долине совсем не вздохнуть,
Вот я почему и отправилась в путь.
Но здесь, где деревья поют, словно птицы,
Хотела бы я навсегда поселиться.

Ты всю свою жизнь провести здесь готова?

Я выбрала путь и не знаю иного.

Теперь ты моя, наяву, а не в дреме.
Пойдем, я взгляну на тебя в своем доме.
Но только очаг разожгу я сначала,
Чтоб холода ты в моем доме не знала.

Моя королевна взята была с бою!
Теперь королевский дворец я построю.

Ну, Пер Легконогий…

Ты кто? Ты о чем?

Давно мы знакомы, и рядом мой дом,
Соседи мы.

Вот как? А я и не знал.

Я дом возвела, чуть ты строиться стал.

Спешу я…

Ты вечно, приятель, спешишь.
Но я от тебя не отстану, малыш!

Ошиблись, мамаша.

Ошиблась в тот раз,
Как ты обещанья давать был горазд.

Тебе обещанья? Еще что за вздор?

А помнишь, с отцом моим был разговор?
Забыл?

И не знал. Позабыть — не беда!
В последний-то раз мы видались когда?

Последний был первым.

А ты бы пока
Отца угостил, предложил бы пивка!

Отца? Ты пьяна! Вздор ты мелешь какой…

Ужели свинью не узнать по щетине?
Не видишь: он так же хромает ногой,
Как ты головой все хромаешь поныне.

Ты хочешь сказать…?

Увильнуть захотел?

Сопляк длинноногий!

Да, вырос пострел.

А ну-ка, чертовка, скажи напрямик…

Пер Гюнт, образумься, ты груб, словно бык.

Моя ли вина, что поблекла я малость
С той давней поры, как тебе отдавалась?
Ребенка принять мог один только черт,
А это добра за собой не влечет.
Но стану я краше, когда ты теперь
Той девушке в доме укажешь на дверь.
Коль вырвешь ее ты из сердца, мой милый,
И я совладаю с бесовской силой.

Прочь, ведьма!

Какой в тебе пышет огонь!

Тебя изувечу…

Попробуй-ка тронь!
Ах, глупый, со мной разве сладишь битьем?
Я всякий денек буду в доме твоем,
Подслушаю, в щелку взгляну без опаски.
А ежели рядышком сядете с ней
И вам тут обоим захочется ласки,
Я тотчас потребую доли своей.
Ты будешь, миленочек, нам на двоих.
Венчайся хоть завтра! Чем ты не жених?

Чертовка!

Ты выслушай все до конца:
К себе, непутевый, возьмешь ты мальца.
Ты к папе пойдешь?

Об чем еще речь?
Срублю топором ему голову с плеч!

А ну, поглядите, какой молодец!
Как вырастешь, станешь две капли отец!

О, будь вы подальше…

Как ныне близки?

И все…

Лишь за то, что стремленья низки!

Но той, кто безвинна, всего будет хуже.
О Сольвейг, мой ангел, моя благодать!

Черт сетовал: страждут невинные души, —
За пьянство отца его высекла мать.

«В обход!» — говорил мне кривой. И, ей-ей,
Все верно. Моя обвалилась постройка.
Меж мною и той, что казалась моей,
Отныне стена. Нет причин для восторга!
В обход! У тебя не осталось пути,
Которым ты мог бы к ней прямо пройти.
К ней прямо? Еще и нашлась бы дорога.
Мы все о раскаянье слышали много.
Но что? Потерял я Святое писанье.
Забыл, как трактуется там покаянье.
Откуда же взять мне в лесу назиданье?
Раскаянье? Годы пройдут до поры,
Покуда спасешься. Жизнь станет постылой.
Разбить на куски мир, безмерно мне милый,
И складывать вновь из осколков миры?
Едва ли ты треснувший колокол склеишь,
И то, что цветет, растоптать ты не смеешь!
Конечно, чертовка всего лишь виденье,
Она безвозвратно исчезла из глаз,
Однако, минуя обычное зренье,
Мне в душу нечистая мысль забралась.
А Ингрид? А тройка неведомых дев
С утеса? Их тоже с собой должен взять я?
И все они скажут, впадая во гнев,
Чтоб их, вместе с ней, заключал я в объятья?
В обход! Если б даже и были длинны
Ручищи твои, точно ветви сосны,
И то бы ты к ней прикасался, боясь,
Что и на нее перейдет твоя грязь.
Навеки кончай с этим, стало быть, брат,
И шагу не вздумай ты сделать назад,
Отбрось, отсеки и забудь навсегда.

Пристало ли в скверне войти мне сюда,
Нести на себе груз бесовского братства
И, это скрывая, сполна открываться?

Такому, как нынче, мне, праведный боже,
Являться к ней в праздничный вечер негоже.

Идешь ты?

В обход!

Что?

Одно лишь мгновенье!
Мне в избу внести еще надо поленья!

Ну что ж, я с тобой разделю эту тяжесть.