Александр Кердан - Избранное

А вы целовались в подъезде
Суровой студеной порой,
Как символ последней надежды,
Этаж возлюбивши второй.

Там добрая есть батарея,
И в этот полуночный час
Там лампочка перегорела,
Как будто нарочно для нас…

Тепло поднимается выше —
Учили по физике мы.
А люди становятся ближе
В темное время зимы.

Сметая длиннополою шинелью
Пыль вековую с каменных ступеней
Старинной церкви,
я с тобой вошел
Под своды, гулко пахнущие прелью,
Где прихожанок боязливых тени
Разглядывали нас нехорошо…
Иль мне все это показалось только —
До той поры, покуда две свечи
Мы не приткнули к поставцам
у ликов
Святых, глядящих из бессмертья горько
На этот мир, что – без того —
горчит;
На нас с тобой, на прихожанок тихих…
И показалось: вздрогнула душа
От накипи несбывшихся желаний…
И ты была все так же – не моя,
Но оттого – не меньше хороша,
И сам я был похож на изваянье
Иной эпохи, где остался я
При эполетах, в новенькой шинели,
Что пыль тысячелетнюю смела;
С красавицей, не мне принадлежащей.
И тишина вокруг,
и запах прели,
И пара ангелов – наискосок
с угла —
Реальностью
одной
непреходящей…

Там, где камни,
там, где сосны,
Где зацветшая вода,
Ощущения так остры,
Как нигде и никогда.

Тихий говор,
робкий лепет —
Дань приличьям и стыду…
Чувства первобытный трепет
У природы на виду.

Будто мы – Адам и Ева,
Искушенье нас томит.
Золотым ранетом —
с древа —
Солнце катится в зенит.

…Мы расстанемся у брода,
Где красиво, как в раю,
И пойдем с тобою оба —
Каждый —
в сторону свою.

Соединяет нас разлука
Надежней, чем мгновенья встреч.
Так – легче чувствовать друг друга,
От привыканья уберечь
Сердец взаимное влеченье
И расстояния призыв…

Но, чем сильнее притяженье,
Тем предугаданней разрыв.

Как лошадка цирковая,
По помосту – цок-цок-цок…
Удаляясь, отрываешь
От души моей кусок.

Уменьшаешься до точки,
Возрастаешь до небес,
Чтобы жить по одиночке,
Мне – вон там,
тебе – вот здесь.

Как в какой-то шутке глупой,
Без свиданий, без звонков…
Небо, словно цирка купол,
Все – в следах
от каблучков.

Тебе придумываю имя,
Что будет всех других дороже.
Затем, чтоб сделались твоими
Моя любовь и нежность тоже.

Как пращур, что едва почуял
В себе зачатки человека,
Дать имя женщине хочу я,
С мечтой – свое услышать эхом.

Когда бы ты принадлежала
Мне одному,
Твоя любовь была б, как жалость,
Как милостыня…
Потому,
Что стала б ты меня несчастней
На ожидание разлук…
Ведь то, что любим, это часто
Из наших ускользает рук.
И не собрать уже осколков,
Не склеить мир из черепков…
Мы – одиноки,
и настолько,
Что жить не можем без оков.

Мед и яд без остатка —
Все до капли испить,
Чтоб твои недостатки,
Как свои, полюбить.

С тобою сами, как изгои,
Живем вдали от суеты.
Ты – не одна:
Нас вместе – двое.
Я – не один: со мною – ты.
И это, как судьбы награда,
Когда других людей не надо
Для ощущений полноты.

Что такое любовь?
Не отыщешь ответа.
Миллионы пытались ответить на этот
Надоевший вопрос…
Превращались в песок монолитные скалы,
Но Калипсо любовника не отпускала
До осыпанных пеплом волос.
А жена все ждала, хоть сама поседела,
Хоть друзья и враги поделили пределы —
До последней безрогой козы…
Да и ту закололи однажды, чтоб кровью
(Может, жертва зовется той самой любовью?)
Перед храмом наполнить тазы.

Муж вернулся.
Воздал он им всем по заслугам.
Женихов разогнал и утешил подругу,
Что осталась, как символ, верна…
Но любовь —
разве это одно лишь терпенье
(И оливы всю зиму в преддверье цветенья
Ждут, когда же наступит весна)?
Ах, любовь! Это что-то совсем неземное!
Почему же, земная, живешь ты со мною,
На моей засыпая груди?..

Билась Троя.
Качались могучие стены…
В каждой женщине тень от прекрасной Елены —
Пенелопу попробуй найди!

К обеду встали еле-еле,
Попили прошлогодний чай.
Потом соседи зашумели,
Проснувшись будто невзначай.

До Рождества – всего неделя,
А там – февральские метели,
В которых слышатся капели,
Иль, может, птиц июньский грай.
Что дальше?
Листья облетели,
И снова Новый год встречай!

В таком земном круговороте
Проходит жизнь…
Никто не против
Круговращенья бытия…

День пахнет коркой апельсина,
Чай выпит лишь наполовину,
И кажется мгновенье длинным,
В котором только
ты и я.

Женщина дышит в плечо,
Трепетная, как свечи горенье…
Что мне просить у Неба еще?
Только продлить мгновенье!

Господи, меня прости —
Я обращаюсь не всуе:
Нет поцелуев, пишем стихи,
Грезя о поцелуях.

А целуемся, если? Увы,
Снова душа в терзаньях…
Без вдохновенья, как без любви,
Теряют значенье лобзанья.

Вот и молюсь я опять
Тебе, и мольба простая:
Сделай так, чтобы не потерять
И, обретая…