Александр Кердан - Избранное

Ее изменят белый свет луны
И золотая тень дневного света…
Уже не повторить такой весны,
Уже не повторить такого лета.

Так для чего дается красота,
Похожая на струи дождевые?
Чтоб показалось, что она не та,
Когда ты с ней столкнешься не впервые?

И, женщину сто тысяч лет любя,
Увидев вновь, почувствуешь мгновенно:
Она сама вчерашнюю себя
Зачеркивает так самозабвенно,

Чтоб новой стать – совсем уже иной,
Не разбирая, в чем она иная…
Я пьян, с лица стекающей водой,
Пока она – не мертвая – живая,

Веселая, как солнышка печать,
Свободная, как ветер во Вселенной,
Пока могу оттенки замечать
И принимать за счастье перемены.

Когда сойдет июльская жара
И август обозначит перспективу
Грядущих холодов,
Наступит понимания пора,
Как просто быть счастливым
Среди сентябрьских золотых садов,
Откуда дачники вывозят урожай
В своих авто, тяжелых, словно танки,
Оставив возле яблони останки
Хозяйского, былого куража
Для перелетных птиц…
И ты средь них
Торчащий, словно пугало, без толку,
В себе отыщешь старых дум осколки,
Будто в альбоме на забытой полке
Изображения забытых лиц.

О, как светло осколки разбирать,
Смеяться и грустить попеременно,
И перспективу жизни принимать,
Как женщины единственной измену,
Ей все прощая…
В этом весь секрет
Такого неожиданного счастья.
Как вовсе нет погоды у ненастья,
Так, без ненастья, и погоды нет.

Звучала музыка во мне,
И вдруг она умолкла.
Мерцали звезды в вышине,
Как дальних окон стекла.

Из пустоты глухонемой
Тянулись нити света,
Как будто некий мир иной
Ждал от меня ответа:

Зачем живу, и сам я – кто,
И где – всему начало?
И я не знал, ответить что,
А музыка молчала…

И в этом тоже был ответ
Той тишине бездонной,
Где никогда не гаснет свет,
Свет отраженный…

Порою, ты мне кажешься сестрой,
Как будто в нас кровь общая струится…
В глаза мои ты так глядишь порой,
Как смотрит в очи братские сестрица.

Я этому сравненью даже рад,
И пусть оно – из правил исключенье,
Мы пред искусством, как сестра и брат,
Все остальное – грех кровосмешенья.

Ты мной любима даже и тогда,
Когда любовь на ненависть похожа,
И онемев, язык сказать не может
О ней ни слово «нет», ни слово «да».

Как будто чувство, это – тайный код,
Который неподвластен объясненью,
И все, что даровало Провиденье,
Оно же, без зазренья, отберет!

И годы счастья, и короткий миг,
Где – что-то перепутавшие люди:
Друг друга ненавидим, словно любим,
И любим, будто ненавидим – мы…

День стал длинней, погода холодней —
В природе все разумно и прекрасно.
И в череде идущих зимних дней
Люблю тебя спокойней и нежней,
Что с возрастом, должно быть, сообразно.

Люблю тебя нежнее, но при том
Спокойствие мое – не есть остуда.
Так в ореоле солнца золотом
Тепло таится то, что подо льдом
Земле еще не ведомо покуда.

Но день длиннее, значит, каждый час
Зиме не стоит хмуриться сердито.
Лед все прозрачней, все наивней наст.
Все очевидней перемены в нас,
Все ощутимей то, что в сердце скрыто.

Ты дорожишь случайным взглядом,
Случайным вздохом за спиной,
И забываешь тех, кто рядом
Живет с тобой судьбой одной.

Ни в чем не соблюдая меры,
Ты даже в нежности жесток.
Все веришь в мифы и химеры,
А доброта тебе не впрок.

Неужто в том лишь суть искусства
И вдохновенья злая суть,
Чтоб превращать химеры в чувство,
Чтоб мифом стать когда-нибудь?

Глядеть, как падает вода
Из ниоткуда – в никуда,
Есть устриц, запивая пивом —
Не мало, чтобы быть счастливым,
И все же это – ерунда.

Пусть жизнь из створок перламутра
Полезнее, чем творог утром,
Пусть пиво печени вредит,
Вода, в итоге, победит —
Не стоит объясняться нудно.

Нас понесет с тобой она,
Самодостаточна, вольна
И бесконечна, словно вечность.
Мы поплывем на лодке млечной,
Не зная отдыха и сна.

Не надо весел и ветрил,
Не надо тратить чувств и сил,
Отдавшись быстрому теченью,
Как птица отдается пенью,
Едва почуяв силу крыл…

Ах, как сладко быть с тобою,
Никуда не торопясь,
Под соленый шум прибоя
К вешним грезам уносясь.

Рай земной не станет ближе,
Если знать его секрет…
Распахнув глаза, увижу
То, что моря рядом нет.

Просто музыка звучала
Где-то в сердца глубине,
И нечаянно, сначала,
Приникала ты ко мне.

И во сне, на явь похожем,
Не понятно: спал, не спал —
К чуть солоноватой коже
Я губами припадал.

И волна волос качалась
Надо мною, как волна.
В сердце музыка звучала,
Не кончалась все она…

Поэму написал я без сюжета,
Где действие закручено в спираль…
О чем она?
Да так, о том, об этом…
О том, чего мне жаль, чего – не жаль.
Смешались в ней мечты, воспоминанья,
Игра воображенья, предсказанья —
Все то, что есть игра на —
и —
ти —
я.
Но, истинно, писал не по заданью
И только то, что сам задумал я!
А если отошел вдруг от устава
И съехал в рассужденьях влево вправо,
Читающая публика простит…
А не простит (она имеет право!) —
Надежда есть: мой прах покроет слава.
(Ушедших славить на Руси в чести).
Но я в себе не эту блажь лелею…
Быть может, нежною рукой твоею,
Любовь, вдруг прикоснется бытие
К строкам моим,
Когда сам не сумею
Тебе прочесть творение мое.
И ты, без сожаленья, без досады,
Поэмы главы пробегая взглядом,
В своей, мне недоступной, тишине
С улыбкой, может, вспомнишь обо мне.