Константин Большаков - Пета. Первый сборник
- Название:Пета. Первый сборник
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Пета
- Год:1916
- Город:Москва
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Константин Большаков - Пета. Первый сборник краткое содержание
Первый сборник книгоиздательства «Пета».
Айгустов, Асеев, Бобров, Большаков, Лопухин, Платов, Третьяков, Хлебников, Чартов, Шиллин, Юрлов.
Тесты представлены в современной орфографии.
http://ruslit.traumlibrary.net
Пета. Первый сборник - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
2. Лобзаются диким сплетением сини, окутанные алым светом, и он целует их, и жмутся они голые к городу голому, и лобызаются.
3. О, Мардук, это вид с твоей террасы – он съедается пышностью твоей комнаты с колоннами; грозен ты и выделяешься на двурогом, что сзади. Все смешалось в отражении лучей света, а ты, великий, грозен.
4. Мардук.
Буйство лепечет ропот,
Вихрь разлелеял огонь;
Чувствуешь шопоты
В топоте кони.
Безумная отвага за сердце.
Шумно клокочут, ручьи.
Если верить, то верь:
В вере чья-то
Безграничная дрожь.
В даль безумную
Все можно.
Дать! мне силу шумную.
5.
Яд распространяется дальше,
Огонь бежит куда-то,
Безграничная даль –
Огонь туда.
Я – бесчувственник опасный.
Я леса сниму с земли,
Опишу все тайны красными –
Это все мои.
Яд распространяется дальше;
Тайны лепечут листвой.
Огненный вал в даль
Волной огневой.
6. Раздавшееся устремилось к нему; волны света облучили его, и лобызают его, и тайно шепчут ему.
7. Раздевшееся.
Хаос комнатно опальный;
Вниз летит объект.
Хаос дальний, хаос спальной
Словно тысячи из сект.
Гений грозный, гений – гений, –
Миллионная гипербола; –
Плод величественной тени
На всемирнейшей арене,
Словно ком из верб она.
Чувство разума раздето,
Нежить негу этих дней;
То посмотришь мыслью где-то
Море брызгами волней.
В хаос комнатно опальный
Он вступает без границ.
Растлевает мир бездальний,
Что лежит сомкнувшись ниц.
8. Мардук.
Я Мардук великой славой
Упоен,
И Мардуковой отравою
Будут поглощенными.
Если он велит станице
Встать,
Будет битва на границе
Ратей.
Превращу в цветы раздумья
Его мощь.
Гору силу и безумья
Будут мощи.
Я своей великой славой
Голову разрушу,
В безграничность млечной Савы
Брошу его душу.
Черность в пышности далекой
Сокрушаю.
Если он поднимет тогу,
Я пойду за рай.
О, проклятье
Безграничное.
Задушу тебя в пожатьи
Сверхлика!
9. Молчание гора.
10. Голос пророка.
Вихри снежные ко мне в лазури
Безграничности.
Слагаю бурями
Личности.
11. Мардук.
Толпе прикажу –
Толпа ниже!
Как несчастный, ближе ближе?
12. Молчание гора
13. Пророк
Я велик, безграничен,
Я ушел от тебя;
Слышу кличи:
Где я?
14. Presto.
Расшумелся шумно шум
Шипом в шиле тише;
Отголосок думных мумий
Дышит.
Шелест шепчет: шире, шире!
Эй где свет, где тьма?
Шесть над шелестом в Кашире,
Шире!
Шестью три самой сама.
Мрак мрачь.
Мрак мрачь.
Мрак без роду
С куда!
15. Кружится тьма, лазури темнеют. Вихрь мрака спускается, кружит свет, холодеет, окутывает город. Лобзание кончается. Звук борется с морозом мрака. А он идет и идет. Мардук отступает: Мардук боится! А! А гибель расстилает свои лапы и охватывает мир. Город мерещится. Ржут люди, бежа от мрака. Воплиться. О горе! горе! Звуки гремят словно медь о медь.
16. Звуки.
Цветы цветут
Цветом цвета цветка
Не ты, реут,
Ветью веешь слегка.
Цвет цветет:
Ветер тело его.
Светит лед
В вере веры легко.
Лей, залей
Этот эллипс пера:
Грезят реки недавно.
17. Молчание гора.
18. Мардук.
Как ты, препревыше меня?
Как ты, безгранично сильней?
Так помни, как солнце безумны поляны
В попойке соловья.
Так я пресильнее! –
Эй рати!
19. Слышен шелест оружия. Сильно шумит и снова краснеет тьма; и тьма воинов перед ним. Море колышется и лазурь вылезает через двурогое солнце, – тоже шумит.
20. Мардук.
Приходят львиные дни.
Ими
Гибель вас.
Вы видели глаз
Потемнел.
Смелее!
21. Рать.
Победа! Победа!
22. Мардук.
Соколом вверх.
Градом стрел
Будет разорван.
Смелее!
23. Рать.
Победа! Победа!
24. Мардук.
Вихрем оружия
Вихрь разовьем.
Смелее!
25. Рать.
Осанна Мардуку!
Осанна тебе!
Мы Вихрем из вихря…
26. Светлеет. Шелестит свет шелком и оружие освещает этот звук.
1. Что то блеклое убивает кровь и опускается двурогое светило и в окно бросает черные лучи. Битва. Снова получает светило их обратно. Ткни бегают и рыдают. Пахнет мерцающим светом. Луч удушлив; и все сонно работает над собою. Бездонная даль играет на террасе дворца, и колоны нагнулись и хотят целоваться. Свет облаками плывет по улицам и прячется в камни, а те блещут заходящим.
2. Мысли Мардука.
Страстное в страсти волшебно игривой
Страстно лобзается в сонм лучей.
Ниже лепечут: спаси.
– Если спасаться, иди поскорее
Вихри безвестные, вихри в разуме
Я исчисляю теоремой Пауссена.
Заключу туда их сразу
И спрошу ответь и: где она?
Заключив ответ в облака скрюченные
Я пущу ответ рекламой:
Будут знать ответы лучше
И полезут к страсти самовитой.
3. Ропот
panissimo
Страшный суд.
От него спаси.
stacato
Идет.
Реут.
Пошли.
В лед.
Страшный суд.
4. Луги шепчут
lente
Солнечный бег
По солнечной дороге
Тысяча Ев
По солнечной дороге.
Все это идет
По солнечной дороге.
Черный грех несет
По солнечной дороге.
5. Темнеет. Лазури меркнут; черные валы кручинятся, отодвигают золото; лапы лучей поднимаются, делают прощальный знак. Солнце лобзает лазурь и падает в сладострастии наземь. О, солнце!..
1. Безвременье бытия гора.
Русалия в повечери
Литературная Аркадия
[2] Смиренно посвящается редакций Вячеславу Иванову.
Милостивый Государь,
почтеннейший Господин Редактор.
Покорнейший слуга Ваш, подпись которого предъявляется Вам в конце сего, решается высказать Вам несколько скромных и нежных, пожалуй, даже собственных мнений. Мнения сии, как кажется, позволительно будет выставить, как проэктец всеобщего усмирения и успокоения в сфере литературной. Итак:
Нет нужды говорить, что так называемый «кризис символизма» несколько затянулся. Это, к сожалению, настолько явно, что относиться критически к этому вовсе невозможно. – Но, если линия литературы русской ломается, это же не может, значить, что она исчезает. Однако многие печальные наблюдения могут заставить нас прийти и к такому более чем странному выводу. Вот например… осторожней, Боб Дженкинс, чорт возьми, осторожней, говорю тебе я! – над сонными нивами, чуть ли не в облаках, а (кто его знает!), может быть, и повыше, – небесно-голубые построения российского символизма. Зрелище, достойное всяческого изумления и похвал. Правда, построения эти несколько в роде града Китежа, но, однако, если вы что либо о том пикнете, стоя в сухую погоду под сим величавым построением, бойтесь ужасного грома, консолидированного такими цитатами, что небо вам покажется бедной, заблудившейся овечкой.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка:
