Велимир Хлебников - Том 4. Драматические поэмы. Драмы. Сцены

Муха жарг. – пуля.

Прапор – сокращ. от «прапорщик».

Салазки – возможны два жарг. значения: «глаза» и «челюсти» (ср. в выражении «загнуть салазки», т. е. свернуть челюсть).

«Князь Игорь» – опера А. П. Бородина.

Перо жарг. – нож.

Дать капли Дона – См. СС, 2. С. 518.

Нажим – гнет, тяжесть; здесь – орудие смерти. Ср. в пьесе «Маркиза Дэзес»: «Разве не ужасен этот ножа молчания нажим».

Горячее поле – городская свалка в Петербурге, постоянно дымившаяся из-за перегнивания мусора и конского навоза; здесь ютилась бездомная голытьба (лейтмотив поэмы «Прачка»).

Бары, дело известное! Из сословья имущего – ср. финал поэмы «Ночь перед Советами» (СС, 3. С. 354).

Не белье, а облако небесное – аллюзия к «Облаку в штанах» Маяковского.

Чтоб от жен и до наложницы – из стихотворения <���Каракурт> (СС, 2. С. 143).

Не так ли я, воспетый катом – ср. в поэме «Ладомир»: «Перед ста народов катом» (СС, 3. С. 237, 469).

К поэме «Прачка»:

Прачка – ср. в «Мистерии-буфф» Маяковского: «Революция,/ прачка святая,/ с мылом всю грязь лица земного смыла»; см. также СС, 3. С. 488.

Гинденбурги / Нечистот Петербурга – от имени П. Гинденбурга (см. СС, 3. С. 462). Вариант: «Куропаткины нечистот» – от имени русского генерала А. Н. Куропаткина, который ославился поражениями в войне с Японией 1905 г.

Вы, женщины, что растворяли щедро – развитие мотива женской мести в поэме «Ладомир» (СС, 3. С. 467).

Царь – выстрел вышли! – из стихотворения «Я вспоминал года, когда…» (СС, 2. С. 312).

Смольный – см. СС, 3. С. 488.

Милюков Павел Николаевич (1859–1943) – лидер партии кадетов, министр иностранных дел Временного правительства.

Керенский – см. СС, 2. С. 501.

Идем Мамаем… – хан Золотой Орды (см. СС, 1. С. 508). Ср. в поэме «Облако в штанах» Маяковского: «Ночь… пирует Мамаем».

Это Москвы рука / Мстила невским царям – образная интерпретация славянофильского отрицания петербургско-императорской России. Ср. стихотворение «На севере» (СС, 2. С. 576).

Хам – «черный народ», мстящий верхам; слово, неоднократно употребляемое Хлебниковым в разных контекстах, мотивировано статьями Дм. Мережковского «Грядущий Хам» (1905) и «Еще шаг грядущего хама» (1914), в которой симптомом наступающего «хамства» назван футуризм. См. СС, 2. С. 582.

Поле Девичье – см. СС, 3. С. 465.

Отомстить за царевича – легендарное убиение малолетнего сына Ивана Грозного Димитрия в Угличе. См. СС, 2. С. 589.

Ходынка – трагедия 18 мая 1896 г. на Ходынском поле в Москве в день коронации Николая II.

Копыто помощи подав – ср. образность стихотворения «Страну Лебедию забуду я…» (СС, 1. С. 354) и обращение к Маяковскому в стихотворении «Ну, тащися, сивка…» (СС, 2. С. 371).

Петроградская сторона – рабочий район Петербурга.

Чтоб как боров зажирели / Купчин шеи без труда – см. стихотворение <���Каракурт> (СС, 2. С. 143).

Гедимин (Гедиминас) – великий князь литовский XIV в.

«Зеленому поля сегодня / Я дал двести тысяч» – описание крупной картежной игры имеет эмоциональную связь со стихотворением Елены Гуро из сб. «Садок судей» (1910):

Чугунной конницей взлетев – вероятно, Триумфальная арка Главного штаба на Дворцовой площади, которую венчает колесница Победы из шестерки лошадей, статуи воинов и фигуры летящих Слав.

Пр о этот шест и вестника крылатого на нем – шпиль Петропавловского собора, см. СС, 2. С. 497.

Его одетый пушкой выступ – см. СС, 3. С. 423.

И незабудка только ночь / В училище его живота ночевала – сквозная тема Хлебникова: диалектика живого и мертвого в природе. Ср. стихотворение «Письмо в Смоленке» (СС, 2. С. 17, 502).

Мерзавчик – бутылка водки самой малой емкости.

Таинство дальних *

Впервые: «Russian Literature». 1990. Vol. XXVII. № 4 (публикация и вступ. статья С. Я. Казаковой). Печатается по датированной чистовой рукописи (РГАЛИ), имеющей пометку: «Сурож» (старинное русское название Судака в Крыму, где Хлебников жил весной-летом 1908 г. и где состоялось его знакомство с В. И. Ивановым); см. СС, 3. С. 422.

Судя по сохранившимся черновикам пьесы (РЫБ), Хлебников изначально стремился к предельной «символизации» сюжета и действующих лиц мистерии вне исторического времени и пространства, реализуя общий постулат Вяч. Иванова: «Тонкая черта разделяла спасительное и гибельное действие страшной дионисической стихии. Они [эллины] находили упоение на краю этой бездны, в урагане оргии, в душевном исступлении бога» (ж. «Новый путь». 1904. Март. С. 47).

В пьесе использована одна из основных мифологем символизма – «Жена, облеченная в солнце», восходящая к «Откровению» Иоанна. См. в статье А.Белого «Апокалипсис в русской поэзии»: «Механизированный хаос оказывается пустотой и ужасом, когда на него обращает свой взор „Жена, облеченная в Солнце“. Но ее знамение еще пока только на небе. Мы живем на земле. Она должна сойти к нам на землю, чтобы земля сочеталась с небом в брачном пиршестве… Воплощенный образ Жены должен стать фокусом мистерии, воплощая в себе всеединое начало человечества…» (ж. «Весы». 1905. № 4. С. 23–24).

Ср. также мотивы драмы В. Брюсова «Земля» (1905):

и «Литургии мне» Федора Сологуба:

«Таинство дальних» осталось неопубликованным и даже не упоминалось среди драматических произведений Хлебникова, поскольку он, видимо, считал эту пьесу ученически зависимой от эстетики символизма. В бумагах Хлебникова находилась почтовая открытка с репродукцией многофигурной скульптуры И. Н. Жукова (1875–1948) «У обрыва жизни», эмоционально ассоциирующейся с мистериальнои драмой – «Таинство дальних».

Сохранились фрагменты еще одного драматического произведения Хлебникова этого же периода с откровенной ориентацией на символистский театр (РНБ; публикуется впервые):

Голос из темноты: Мудрый зодчий построил всё и расчислил в меру. И час настал, и не бескрайная мера нашла край. И в полночный час цари в венцах из вшей, качаясь на зыбких престолах, кому не страшны волнения <���катастроф>, глухие угрозы, посылаемые небу оттуда изнутри, кому не страшны движения народные оттуда изнутри, цари в крепко сколоченных вшивых венцах, в зипунах, украшенных <���нрзб> лентами, вшив<���ым> парад<���ом> выезжают за ворота вереницей, <���нрзб> расцветая собой город липкими вонючими цветами.