Михаил Лопатто - Сердце ночи

И в кого я влюблен, сам не знаю:
В окрыленную радость, в тебя ль.
Ничего не найдя, все теряю,
Все люблю, ничего мне не жаль.

Если смерть разлучит нас с тобою,
По ушедшему ты не грусти.
Если сердце пленится другою,
Ты беспутного друга прости.

Он не бегал от счастья и боли,
Но подолгу зажиться не мог,
Очарованный дикою волей
В неизвестность ведущих дорог.

Тех дней, тех песен выдохся угар,
Влюбленный бред, вино, ожог мороза.
Иных щедрот исполнен дух и чар.
Сухая выпала из книги роза,
Чтоб в сердце вновь вдохнуть предчувствий жар,

Чтоб томная в нем процвела заноза,
Чтоб труд унылый встретить, словно дар.
Блаженно все: задор, и хмель, и поза
Тех дней!

Тех смуглых солнц на лепестках загар
Поблек в дыханье гробного хлороза.
Подносит время всем цикуты взвар.
Что в ней открылось вдруг: упрек, угроза
Иль облик легкий, как зарею пар,
Тех дней?

Отраженье блаженного жара —
На усопшем лице поцелуй.
В наплывании ватного пара,
В ледяном лепетании струй.
Опьяненье исход всем печалям.
Утомленно смежается взор.
В очарованной лодке отчалим,
Рассекая астральность озер.
И слияний смертельных пустыни,
И сверкание лунных чешуй,
Все потеряно в звоне и сини.
В преломленье глубин — поцелуй.

Что осталось мне делать на свете,
Разве только свой век доживать?
Ночь тиха. Я очнусь на рассвете,
Но как прежде мне уж не певать.

Выйду молча на луг я росистый
Заревой улыбнуться звезде,
Побродить по тропинке лесистой,
Пошептать шелковистой воде.

И щемит мое сердце желанье:
Перед тем, как отправиться в путь,
Среди милых теней на прощанье
Посидеть, помолчать, отдохнуть.

Пройди холмы цветущие, мечтая.
С тобою буду я одна в пути.
Я жду тебя. Луна взошла большая,
Тропинку сможешь ты легко найти.

Я не зажгла свечи в окне прихожей.
Вокруг меня летают светлячки.
В тени узнаю я тебя по дрожи
Правдивой, властной и родной руки.

Пройди холмы, чуть слышно напевая
Ту песню, что сложил ты для меня.
Я жду тебя, все о тебе мечтая.
Приди один, без друга и коня.

Поймешь ли, чем она жива,
Как зарождается,
В какие новые слова
Любовь слагается?

Лишь взор один, тревожно мил,
Случайно встретится,
И все, что долго ты таил,
В тебе засветится.

Уж тонут будни и года
Борьбы безрадостной,
И всходит утренне звезда
Той встречи сладостной.

Небо пустынно бледнеет
Меж золотеющих крыш.
Свежестью в улицах веет.
Друг, неужели ты спишь?

Робко гитара томится,
Шепчет: «Розина!» мой рот.
Уж пробуждаются птицы,
Солнце румяно встает.

Солнца другого не надо!
Там, за окошком, мой рай.
Выйди и жаркой отрадой
В небе пустом засияй!

Не поза и не любованье,
Но лишь прозрачная печаль.
В душе есть тайное дрожанье,
Как в песне, все чего-то жаль.

Два-три стиха, не слов потоки,
Мои, быть может, не умрут,
Но сарт иль чукча косоокий
Их переливов не поймут.

Очарованье есть в паденье,
И мы, последние из бар,
Мы пили нежное томленье,
Забав предгибельных отвар.

Но мы же встали над землею
Распыленной в чаду, в крови,
И с обновленною душою
Мы бодро в жизнь, как в бой, пошли.

Мир жив, ночь сладострастно дышит,
А утро жадно ждет других.
Но нет, никто уж не услышит
Стихов пленительных таких!

Моих стихов за трелью плещет трель.
В окне раскрытом — ночь и звезд лампадки.
Я Вам пишу, вдыхая воздух сладкий,
Холмов нагретых днем и гарь и прель
Под птичий свист и ржавых жаб сопель.

Мое рондо и резвая газель
Вам скажут на упрек в больном упадке,
Что рвется радость, словно солнце в щель
Моих стихов.

Весь мир здесь рядом в смуте лихорадки.
В кофейнях — свет, игрок уж сел на мель,
Стыдясь, любовники спешат в постель.
Ночь входит в комнату, душисты грядки.
Рокочет, ропщет и журчит свирель
Моих стихов.

Для нас в эфирных волнах голос пел
О нежности воздушной и условной.
Притихла ночь в условности любовной.
В окне по листьям теплый дождь шумел.

Ты не смеялась больше, вдруг застыв
И кутаясь в накидку сиротливо.
Мы сблизились беспечно, торопливо
О таинстве сближения забыв.

То песня или дождь смутили нас?
Сознание, что дальше — невозможно,
Что в жизни нашей все смешно и ложно?
Иль, может, мы любили в первый раз?

Дождь лил, все лил на листья и цветы,
И мы в окне стояли молча рядом.
И вся преобразясь, счастливым взглядом
На обновленный мир смотрела ты.

Чем дорог я тебе? Ни дутой славы,
Ни денег не принес тебе я в дар.
Когда все жаждет лишь густой отравы,
Не я введу тебя, глуша, в угар.
Пусть варвары сотрут мои октавы
Как заклинания враждебных чар.
Во мне все стройно, сладостно и ясно,
И жизнь проходит мимо так напрасно!

Мир втянут в зыбь воронкою сомнений,
Рефлекс и зуд стоят в углу всех схем.
И никому средь новых поколений
Не будет дорог блеск моих поэм,
Но через годы оживет мой гений
В иных устах и станет внятен всем.
Тогда и ты, о только призрак, имя,
Заговоришь словами вновь живыми.

Вокруг — стена волшебного тумана.
Я выключил мотор, затормозил.
Плестись так наощупь нет больше сил.
Закурим, постоим, еще так рано.

Исчезли горы в ватной оболочке.
Вода стекает меж камней, журча.
Плечу тепло от твоего плеча.
Весною пахнут синие цветочки.

И тонкий звон серебряной кампаны,
И дух полей, и воркованье струй…
И ты и я — мы пленники тумана.
Как сладок был наш долгий поцелуй!