Евгений Абросимов - Стихи остаются в строю

В тихой бухте, меж сетей рыбачьих,
Полночь катит светлую луну.
На скале спросонья чайка плачет,
Черный краб покинул глубину.

Он заполз на камень и, недвижный,
Слился с ним, горбатый старый гном.
Море в гребни лунный жемчуг нижет,
Берег спит в молчании немом.

Тридцать лет назад, в такую ж полночь,
Здесь казнен был молодой минер.
Тридцать лет назад по этим волнам
Пробегал его прощальный взор.

Так же вольно подымалось море,
И качались мачты низких шхун,
И огонь мерцал на дальнем створе, —
Но к ногам привязан был чугун.

Может быть, непрошеные слезы
С впалых щек он смахивал с тоской.
Может быть… Но в час судьбины грозной —
Кто осудит слезы в час такой?

Знал минер, идя на подвиг славный,
Что ему за это суждено:
Заклюет орел самодержавный,
Тело бросит на морское дно.

Знал минер о том, но львиным сердцем
Перед темной силой не сробел,
Верил: правда все ж сильнее смерти, —
Красный флаг поднял на корабле!

Адмирал судил его заочно…
Чтоб и гром не смел греметь в глуши,
Голубые пламенные очи
Приказал навеки потушить.

Черный краб сидит на камне древнем…
Далеко, в просторе голубом,
В лунном свете вспыхивают гребни,
Берег спит в молчании немом.

Вслед за огненными лосями,
В сновиденье ль, наяву ль,
Золотые стрелы осени
Просвистели в синеву.

Просвистели, и рассветная
Вновь струится тишина.
Только издали заветная
Чья-то песня мне слышна.

Беспокойное и жгучее —
Что там в сердце, в глубине:
Или молодость кипучая
Возвращается ко мне?

Что ж, пути ей не заказаны…
Друг далекий, подходи!
Сколько слов еще не сказано,
Сколько песен впереди!

Застигнутый последней метой
И не успев всего допеть,
Благословлю я землю эту,
Когда придется умереть.

Благословлю ее за воздух,
Дыша которым был я смел,
За светлых рек живую воду,
Где телом и душой свежел,

За поле знойное пшеницы,
За села и за города,
За наш достаток, где хранится
Зерно и моего труда;

Благословлю земли просторы,
Что жил я здесь в наш светлый век,
Любил ее моря и горы,
Как мог свободный человек,

Что здесь учился у народа
Петь песни ясной простоты
И украшать трудом природу
Во имя счастья и мечты.

Родилась ты, и, наверно, где-то
Ярким светом вспыхнула звезда.
И все так же двигались планеты,
Так же отъезжали поезда,
Так же разговаривали люди,
Ветры завывали у столба.
Ты не знала, будет иль не будет
У тебя счастливая судьба.
А потом пошли другие годы,
И, разгоряченная борьбой,
Ты дралась под знаменем свободы,
Новой окрыленная судьбой.
Ты ходила в кожаной тужурке
И в больших солдатских сапогах,
Ты курила в ледяной дежурке,
Раненых носила на руках.
Молодая радуга вставала
Над землею, где клубился бой.
Одиноко птица пролетала
Над твоею белой головой.
Мы тебя, как друга, хоронили,
Мы понуро шли лесной тропой.
Выросли деревья на могиле
Памятником девушке простой.

Я много лет сюда не приезжал,
Я много лет сюда не возвращался.
Здесь мальчиком я голубей гонял,
Бродил в лесу и в озере купался.
На эти сосны мне не наглядеться…
Пойти? Иль на траве прилечь?
Здесь все — мое!
Здесь проходило детство,
Которого ни спрятать, ни сберечь,
И яблоки, и свежий запах мяты,
Орешника высокие кусты,
Далекие вечерние закаты,
Знакомые деревья и цветы.
И весла надрываются я стонут,
И лодка наклоняется слегка,
А над рекой туман плывет,
и тонут
Измятые водою облака.
Деревья тянутся к простору, к солнцу,
к свету,
Еще я молодыми помню их.
Здесь все как прежде!
Только детства нету,
И нет уже товарищей моих.

Над полями дым повис…
Погляди, дружище:
Нажимает машинист —
Только ветер свищет.

Развеселый паровоз
Наматывает прытко
На катушки колес
Две вощеных нитки.

Нашей радости назло
Эти нити ловко,
Где завяжутся узлом, —
Там и остановка.

Промедленья каждый час
Пулей сердце ранит…
Мчи живей, машина, нас,
Где товарищи сейчас —
Ближе к полю брани.

В колхоз придет повестка —
Военная печать:
За мирный труд советский
Готов я грудью встать.

Вперед ползет пехота
На вражьи рубежи,
И танковая рота
От ярости дрожит.

С позиции исходной
Рванемся на врага,
Проложит путь свободный
Свинцовая пурга.

Пойдем уступом слева,
Пойдем углом вперед
И от стального гнева
Трава к земле прильнет.

Друг!
Из обильной чаши
Мы радость жизни пьем.
И встретим смерть бесстрашно
Мы на пути своем.

Но если в час решающий
Прерву я песнь в бою, —
Ее мои товарищи
Победно допоют.

По Сибири по богатой
Ходит осень золотая;
Ходит осень-сибирячка
В хороводе круговом.
Вместе с девушками ходит,
Славит праздник урожая,
Ходит осень, машет шитым
Жарким шелком рукавом.

Как махнет она направо —
Позолоту льет на травы;
Вот гусей на юг пустила
Из другого рукава…
Насылает осень тучи,
Сыплет осень лист летучий,
А у темного у бора
Загустела синева.

Шьет красавица обновы
И калине, и осине,
Желтым пламенем березы
Звонкий утренник зажег,
И они глядятся в воду,
В зеркала студеной речки,
Где на зорях синий-синий
В тальниках блестит ледок…

Разостлала в луговине
Осень шкуры лис огневок,
Соболей и горностаев
На зиму приберегла.
Не пора ли, зверобои,
Оглядеть замки винтовок,
На охоту, зверобои,
Собираться не пора ль?

Покажите, зверобои,
Чем еще Сибирь богата.
Не одним Сибирь богата
Тяжким золотом снопов;
Рудами богаты горы,
Широки лесов просторы.
А еще Сибирь богата
Синей проседью песцов,
Снежным мехом горностаев,
Переливом шкур собольих,
Черно-бурым, серебристым,
Драгоценным мехом лис…
Манит осень золотая
И уводит зверобоя,
По тропинкам по таежным
Рассыпает мягкий лист.