Анатолий Бергер - Подсудимые песни

С дождём вдвоём и в одиночку,

То дополняя гул дождя,

То ритм вдруг новый находя,

Не зная, где поставить точку.

Ну хоть один нашёлся б гриб!

Я от ауканий охрип.

А под ногами в лёжку

Лист палый,

мокрый мох да прель,

Иголок ломких канитель

Застлала всю дорожку.

А станция за три версты,

И небо смотрит с высоты —

Подглядывает словно,

Как люди по лесу кружат,

Деревья на ветру дрожат

Протяжно-многословно.

Всё ниже папоротник.

Свист

Какой-то птицы.

Жёлтый лист

Качается в полёте.

И гул кругом и тишина.

В сыром лесу земля черна.

Конец грибной охоте.

1985 г.

Сырая осень на дворе,

И утки, оттопырив лапки,

Плывут в ручье, а дождь тире

И точки ставит на воде,

Не думая зачем и где,

Кустов разбросаны охапки,

Ерошит ветер их с утра,

Дорога вязкая пестра.

Сырая осень, туч ряды,

И ни начала, ни конца ей,

И оторвавшись от воды,

Прочь улетают утки стаей,

Их шеи вытянуты в нить

Сквозь дождь, уставший моросить.

1981 г.

По следу шороха иду

Сквозь дрожь травы простоволосой,

Из тины ветхой на пруду

Торчит осока криво-косо.

На чёрном пне присохший лист,

Сквозь мутность лужи неба клочья,

И одинокий птичий свист

Прощальный, словно многоточье.

1982 г.

Унылая томительная сырость,

Такой не помню осени давно,

Дождь день и ночь твердит, твердит одно,

А в лужи поглядишь — но где же дно?

Где было небо — всё темным-темно,

Куда ж оно и впрямь запропастилось?

Вповалку листья и трава, склонясь,

Над ними плачет, после битвы словно

На поле брани жёны плачут вдовно,

И всё равно теперь — дружинник, князь —

Век вековать одной… Осенней гнили

Меж тем не перейти. Брожу в дожде,

И сам уже не знаю — кто я, где,

То явь вокруг или былого были?

В октябре расшумелись ветра,

Расшатались древесные кроны,

Ветки чёрные тянут с утра

Свою дрожь к синеве небосклона.

Но не все ещё листья легли,

Среди трав и коряг замирая, —

Вот слетела и ищет земли,

Трепеща, золотистая стая.

А другие ещё наверху,

Но не в силах унять они дрожи.

На коротком их жадном веку

Этот час им всего и дороже.

1983 г.

Выбирает ребёнок листья

Из прощальных рук октября —

Что на свете их золотистей

Налетающих почём зря?

Кувыркаются, полыхают,

То зашепчутся, то молчком,

То печально так завздыхают,

Словно есть и вправду о ком.

В лужах мокнут, в траве вповалку,

В небе кружатся и парят,

От вороньего злого карку

Замирают вдруг все подряд…

1975 г.

Я в осень углубляюсь, позабыв

Про камень и асфальт.

Здесь под ногами

Лист хмурый весь свалялся, еле жив,

И где теперь его багрец и пламя?

Сама в себе запуталась трава

Вся мокрая, как листья, чуть жива.

Лес издали посмотришь — всё чернее

И сумрачней.

А ближе подойдёшь,

И голизны его почуешь дрожь

И сам вдруг содрогнёшься вместе с нею.

Болотца всё длинней.

Как бледный чай

Вода в них цветом.

И она внимает

Небесным каплям.

Видно понимает

О чём они ей шепчут невзначай.

Всё ниже небо и ещё немного

Опустится на землю

и тогда

Где окажусь?

Но это не беда,

Ведёт куда-то осени дорога…