Андрей Коровёнков - Старая тема

Богатство – не покой и не уют,
Но жизнь не от зарплаты до зарплаты.
А правда ли, что куры не клюют
Наличных денег только у богатых?

Я сыпал курам медь и серебро,
Давал рубли им, доллары и евро.
А куры только щурились хитро
И убегали прочь, кудахча нервно.

Но я продолжил свой эксперимент,
Вполне дотошно, вдумчиво, не наспех,
Немаловажный выяснив момент:
Неправда, что мой юмор – курам на смех!

Шутил, острил, частушки голосил,
Рассказывал им байки, каламбуры
И анекдоты… Выбился из сил —
Всё было тщетно: не смеялись куры.

Слегка устав от кур и от хлопот,
Но всё-таки довольный результатом,
Мечтаю о поездке в Новый год
Куда-то в соответствии с зарплатой.

Кто в Куршевель поедет, кто в круиз —
Подскажет Форбс, его скупые строчки…
А я – с вершины снежной горки вниз
На собственной, простите, пятой точке.

Зря для лыж покупал мазь:
Долгосрочный прогноз – ложь.
Снег к утру перешёл в дождь —
Значит, снова месить грязь,

Измерять глубину луж,
Чтоб подошвой найти дно.
И нащупывать брод, но
Промокать до костей, душ,

До предела – вконец, вдрызг!
И повсюду таскать зонт
Без нужды – не спасёт он
От летящих с дорог брызг.

Значит, снова озноб, дрожь.
Снова на ночь глотать мёд.
Где зима? И чего ждёт?..
Снег к утру перешёл в дождь.

Здесь так тихо, что слышно, как падает снег…
Словно громкие звуки под вечер,
Утомившись, куда-то ушли на ночлег.
Отдохнуть. Перед завтрашней встречей.

Чтобы завтра, воспряв, разорвать тишину,
Разогнать её многоголосьем.
А сегодня – довольно. И я отдохну.
Поброжу среди елей и сосен.

Лес не спит. И с безмолвием он не знаком.
Даже если затишье, нет ветра.
Вот со вздохом на землю упал снежный ком
С лапы ели. Вот хрустнула ветка…

Коробок бесполезно зажат в кулаке —
Не горят отсыревшие спички…
Диссонансом отрывисто взвыл вдалеке
Резкий жалобный вскрик электрички.

И опять тишина. Снег. Безветрие. Лес.
Город – рядом. Но странно неслышен.
Кто сказал, что в наш век не бывает чудес?
Мы живём среди них. Ходим. Дышим.

Чудеса существуют – хоть верь, хоть не верь.
Нет им дела до вер и неверий.
Здесь, в лесу, может быть потаённая дверь
В мир каких-то иных измерений…

Погода – вразнос.
Не высунуть нос
На улицу – скользко и снежно.
Снег – белой стеной.
Пропал выходной.
Пустяк. Но досадно, конечно.
Листаю альбом.
Тень прошлого в нём —
Любительские фотоснимки.
Туманит глаза…
Нет-нет, не слеза.
Но лица теряются в дымке.
Кого-то уж нет.
А многих и след
Пропал, затерялся, растаял.
Но в памяти все.
Хоть жизнь – не шоссе:
Не гладкая. И не простая.
Глаза юных лиц
Со старых страниц
Альбома глядят без укора,
Обид не храня.
И будто меня
Сквозь годы зовут к разговору…
Исчез выходной
Под снежной волной.
На улице скользко и снежно.
Не высунуть нос —
Погода вразнос.
Досадно ли? Нет… Неизбежно.

Город в сумерках чернильно-лилов.
Просыпаться не спешат фонари.
Скоро ночь – сеанс видений и снов
От закатной до рассветной зари.

А пока на смену хлопотам дня
Не пришли ночная тишь и покой,
Я – вне времени. Оно – вне меня.
Далеко. Не дотянуться рукой.

И пространство изменилось: я здесь —
И немыслимо отсюда далёк.
В прошлом? Будущем? У мыслей не счесть
Закоулков, улиц, тропок, дорог…

Как хотелось бы услышать ответ
На простой вопрос: а кто виноват
В парадоксе – если шёл на рассвет,
Почему к исходу вижу закат?..

Всё, как обычно: гладко на бумаге,
А в жизни – не завал, так бурелом.
Едва-едва мой ангел в передряге
Успел меня от бед прикрыть крылом;

Едва я осознал, что цел, и, вроде,
Не суждено ни сгинуть, ни пропасть,
Как тут же убеждаюсь: на подходе
Очередная новая напасть.

Да так ли уж близка своя рубашка?
Утратив и терпенье, и покой,
Однажды мой хранитель даст отмашку…
А если точным быть – махнёт рукой,

Негромко буркнув в сторону при этом:
«Влезая в неприятность, к небесам
Ты, парень, обращался за советом?
Не думал? Нет? Выкручивайся сам».

Раскапывая память, лезешь в пекло…
Снимая слой за слоем отложенья —
Окаменевший мусор, пыль, наносы —
Откапываешь странные руины:
Мостов, давно, казалось, ставших пеплом;
Воздушных замков, преданных забвенью…
И множество ответов на вопросы,
Забытые, но дышащие в спину.

Ответы из раскопок – тот же мусор:
Вопросы потеряли актуальность,
Став средоточьем детского наива
И юношеского максимализма.
Забыть и наплевать? Но плод надкусан
Не раз, не два. А грубая реальность
Лишает ощущенья перспективы
И не внушает чувства оптимизма…

Наверное, нежданный визитёр,
Усвоив, что встречают по одёжке,
Не начинал с минуту разговор —
Давал понять: не мелкая, мол, сошка.

Нарядом, обречённым на успех,
И запонками в кипенных манжетах
Затмить и поразить пытался всех.
В роскошном фраке. В лаковых штиблетах.

А как насчёт души? Да что – душа…
Невидима. Но, видимо, одета
В наряды, что не стоят ни гроша.
В рогожном фраке… В лыковых штиблетах…

Рассветный луч
не смог пробиться
в урочный час
сквозь толкотню
угрюмых туч.
Примолкли птицы,
пропали с глаз.
Пожалуй, дню
привычный шаг
легко, вольготно
свершить, увы,
не суждено.
И полумрак
закрасил плотно,
до синевы,
моё окно.
Сверкнуло… Гром!
Гроза? Да полно…
Октябрь. Зима
придёт вот-вот.
Но… Вздрогнул дом!
И вспышки молний
сведут с ума…
Ну что за год?!
По стёклам – дрожь
от экзерсисов
природы. Нет
в запасе слов!..

Слабый запах дыма от костров.
Воробьи попрятались куда-то…
И многозначительно багров
Отсвет уходящего заката.
Не иначе, скоро холода
И дожди придут. Не врут приметы.
Растворится, канет без следа
Бабье, кратковременное лето…
Всё проходит. У всего свой срок.
Завершенье всякому началу
Возвестит неслышимый звонок.
Но пока его не прозвучало.
Или в повседневной суете
Не услышан был, – ведь он неслышим.
Ночью дождь исполнит па-де-де
На подмостках подозябшей крыши.
А когда оранжевый рассвет
Улыбнётся вкрадчиво, по-лисьи,
Вступит – в свой черёд – кордебалет
Ярких, пёстрых, разноцветных листьев…
И хлынул дождь.
Без компромиссов.
Из давних лет…
Из детских снов…