Андрей Коровёнков - Старая тема

Кропотливо, не без труда
Факты связываю, события.
Всё логично. Но нет наития.
Есть колодец. Но где вода?

Продолжая, впадаю в раж
От мыслительной аэробики.
Интуиция есть – нет логики.
Без фундамента дом – мираж.

Рассужденья совьются в нить.
Без узлов и обрывов длиться ей,
Если логику с интуицией
Воедино соединить.

В реальной жизни нет законченных сюжетов:
Что ни сценарий – вариант, полунамёк.
Вопросов больше на порядок, чем ответов.
Шанс выбрать верное решенье невысок.

И ход удачен – да исход парадоксален:
Не тот в итоге получился результат.
Хоть алгоритм был до простого гениален,
Да гениальность проявилась невпопад.

Расчёт возможных вариантов странно зыбок,
Хоть представляется надёжным, что утёс.
Серьёзность промахов, просчётов и ошибок
Поймёшь, когда дела пойдут наперекос.

Ни ум, ни опыт, ни смекалка, ни таланты
Путь не подскажут. Не сносить бы головы.
И не надейся, что помогут хироманты.
И гороскопы. И гадалки. И волхвы.

И пусть вопросов будет больше, чем ответов.
И пусть, посеяв рубль, пожнёшь всего лишь грош.
В реальной жизни нет законченных сюжетов.
А вариант любой по-своему хорош.

Слыша пафосную фразу
Про бескрайние просторы
Нашей Родины, я меры
В ней не вижу ни на грош:
Без краёв? Припомним сразу
Регионы государства —
Красноярский край, к примеру…
И ещё края найдёшь.

Если слышим – краем уха.
Если видим – краем глаза.
Прячем добрую улыбку,
Усмехаясь краем рта.
Край терпенья – не проруха.
Крайним станешь – не проказа.
Крайний случай – не ошибка.
Дальний край – не маета.

Край – не лучшее соседство:
Оступился – и за краем.
Рассказать про хату? С краю!
Нет? Тогда не про мою…
Из безоблачного детства,
Что теперь мне мнится раем,
Постоянно вспоминаю:
«Не ложися на краю»…

Соседи сверху, что в заоблачной квартире,
Сегодня, видимо, забыли чувство такта:
Сначала долго перекатывали гири
С тяжёлым рокотом туда-сюда-обратно.

Потом бабахнуло! От мощного пиф-пафа
Жилище наше затряслось до основанья.
У них упало на пол что-то вроде шкафа.
Но не закончились на этом испытанья.

Там, наверху, с проводкой что-то сотворили,
И тьма заполнила весь свет. И тот, и этот.
Разряды жуткие сверкали и искрили.
Проверка фаз? Простите, это же не метод!

И в довершение у них прорвало трубы,
И с небосвода-потолка сплошным потоком
Пошла вода – неудержимо, нагло, грубо, —
Смывая всё бесцеремонно и жестоко.

Затем соседи холодильник разгромили
И, разнеся его на мелкие детали,
Дроблёный лёд на наши головы свалили.
И с наслаждением за этим наблюдали.

Творилась сутки катавасия такая…
Потом всё стихло. Потеплело. Посветлело.
Ну, любим, любим мы грозу. В начале мая.
Но май закончился! Всему же есть пределы!

Со стороны казалось: было просто бы
Попридержать осточертевший бег,
Забыть про всё, уйти из зоны доступа,
Дав слово возвратиться… через век…

И в параллельный мир войти безвизово,
Прервав на полуфразе разговор.
А в трубку, раскалённую от вызовов,
Нести нелепо-каламбурный вздор…

Демонстративно явно ль, под сурдинку ли,
Чтоб день был не обыденно-угрюм,
Дополнить красно-жёлтыми ботинками
Сугубо строгий галстучный костюм…

В среде людей взаимопонимание
Найти трудней, чем у камней и скал.
Искать до помутнения сознания,
В итоге сделав вид, что не искал?..

Не проще ли, оставшись внешне каменным,
Нырнуть в себя, как в омут, с головой:
Петь песни, видеть мир простым и правильным,
Писать стихи?.. И быть самим собой.

В этом городе время идёт по-иному,
Не считая минут, дней недели и лет;
В пику стрелкам часов, вопреки метроному…
Может быть, в этом городе времени нет?

Или, может быть, время здесь темп изменило,
Придержав до предела стремительный бег.
Или в спешке об этих местах позабыло,
Проскочив впопыхах и умчавшись навек.

Так же сонно на улицы щурятся окна
На фасадах купеческих старых домов.
В речке так же колышутся тины волокна.
И во двориках те же поленницы дров.

Даже лица прохожих как будто бы те же,
Что я видел здесь прежде. Прошло столько лет…
Я теперь посторонний, случайный приезжий…
Задержаться бы здесь! Только… времени нет…

Обмерив циркулем усталых ног полгорода,
Едва на памяти не вывел жирный крест:
Брожу по тем местам, что знал и помнил смолоду,
Не узнавая совершенно этих мест.

На месте прежних вижу новенькие здания
И не могу сглотнуть застрявший в горле ком…
Читаю улиц незабытые названия,
Но облик улиц большей частью незнаком.

Нет во дворах теперь пенсионеров-дворников,
Которым всё известно про житьё-бытьё.
Не остаётся и самих уютных двориков…
Их вспоминает поколение моё.

Перепрошиты современными мотивами,
Меняя стиль архитектурный и лицо,
Конечно, станут города весьма красивыми…
Напоминающими братьев-близнецов.

Не праздничный какой-то нынче праздник.
Погода ли, характер ли виной.
Нрав, может быть, неплох. Но, несуразник,
Внезапно может поменять настрой.

На улицах – восторг и ликованье,
Гулянья… И другая дребедень.
А он бурчит, что лучше на диване
Под одеялом провести весь день.

В союзники себе позвал погоду,
И та, ему в угоду, день деньской
С укутанного в тучи небосвода
Швыряет дождь. Не каплями – рекой.

Союз погоды с норовом – немало.
Достаточно, чтоб планы – псу под хвост…
И нет желанья из-под одеяла
Явить на белый свет хотя бы нос…

Жизнь как жизнь. Не парад. Не недуг.
Не аналог искусственной комы.
С каждым годом сужается круг…
Круг родных. Круг друзей. Круг знакомых.

Не феерия. Не карнавал.
Не подобна и тягостной тризне.
Но… никто ещё не выживал
В передряге, зовущейся жизнью.

Хочешь стать исключеньем? Изволь.
Но едва ли сломаешь законы.
Шансов выжить из тысячи – ноль.
Ровно столько же из миллиона.