Евгений Бороховский - Нежданный диалог

За окном — калейдоскоп,
да колеса-кастаньеты…
Вряд ли, вряд ли внове это
пассажирам. Снова — стоп.
Станция? Разъезд? Платформа?
Лица новые, проформа
встреч, приветствий и бесед,
Новый по купе сосед…
В поездной уютной тряске
сон приснится наяву
о краях неброских красок,
где фантазии живут.
Там удача встречи каждой
повторяется однажды,
и опередив молву,
друг от друга не устанут
люди. Новый полустанок
бросил свет в окно — и вот
сон растаял — никого…

То ли душу наизнанку,
То ли Анку спозаранку,
То ли барышню-крестьянку,
То ли скатерть-самобранку,
То ли даже лесбиянку,
То ли мать его ети…
Извините, я не знаю,
Как оно еще бывает.
Нет, не строчки убивают!
Дребезжит душа живая…
Эй, постой, не уходи!
То ли память душу гложет,
То ли Бог нам всем поможет,
То ли сбудется, что может…
Осень, ветер и дожди.
На фига? Признаюсь честно:
Мне сие, брат, неизвестно.
К черту! Господи, прости…

В тщете пустого самомненья —
я чаще вымыслом богат.
Всяк романтичный суррогат
легко принять за вдохновенье.
Воображенье чуть вспугнул —
и сразу декорация смена…
И поезд метрополитена
вновь глушит разговоров гул.
И вот уже спешу к двери
мне чуть знакомого подъезда,
так, словно ждет меня невеста,
а нас обоих — алтари.
Как-будто ждут и в самом деле
венцы, и свечи, и слова.
И долг, и право целовать.
И тела нежные пастели.
Все — лишь затем, чтоб бросить взгляд
на дом, невольно улыбнуться,
вновь в метрополитен вернуться
и битый час трястись назад,
благословляя вновь дорогу.
И только взкользь мечтать о ней
среди бегущих в ночь огней.
И думать — повезло, ей-богу…

Восходит Вифлеемская звезда.
Еще в покоях Ирода привольно.
Еще волхвы не мчатся никуда.
Мария стонет: «Господи, как больно»!..
Восходит Вифлеемская звезда.

Восходит Вифлеемская звезда.
Спокойно дремлют иудей и эллин,
Не ведая, что дождались Христа,
И новой эры путь уже отмерен —
Ведь всходит Вифлеемская звезда…

Восходит Вифлеемская звезда,
А мир не ждет добра из Назарета.
Селенья, племена и города
Не чают Воскресения и Света —
Но всходит Вифлеемская звезда!

Восходит Вифлеемская звезда.
Волхвы, по к оням! Радуйся, Мария!
Мир изменился — раз и навсегда,
Отныне Божьи твари все — другие,
Коль всходит Вифлеемская звезда.

…Сияет Вифлеемская звезда.
Спаситель дремлет на руках у Девы.
Священного семейства красота
Сокрыта от людей во мраке хлева.
Спит Вифлеем. Во тьме горит звезда…

Это чушь и неправда просто —
говорят славословья ради,
что «друг с другом беседуют звезды»
и что «ночи солнцу не в радость»…

Совершенно нелепо,
что тучи «ухмыляются» или «хмурятся»,
и что ветер «злится» при случае,
осуждая беспечность улицы…

Безысходность закатам не свойственна.
Издеваться луна не может.
Просто всех — люди мы беспокойные —
что-то радует, что-то тревожит.

Да, мы люди, и нам простительно
настроеньям искать созвучья —
слышать смех в урагане стремительном,
наделять летний зной злополучьем.

Дождь отчаянье не накапливал —
непогоде капризничать незачем.
Просто грустно кому-то под каплями
и обидно — по-человечески.

У костра безутешно расплакавшись —
не от дыма, от одиночества,
на траву повалившись навзничь,
со звездой откровенничать хочется.

Беззаботен кто-то, и вот —
«улыбается небо приветливо»,
и «надежда в шуме листвы живет»,
и «доверчиво ластится ветер»…

Нет у мира своих настроений —
каждый лик его, каждый миг:
радость, грусть, любовь, откровенность —
все зависит от нас самих…

Живем не то что зря, но как-то мимо —
Нам все до Карфагена и до Рима,
Мы обитаем век второй подряд,
Свои томленья духа упромыслив,
В дискУрсе недовымученных истин
И в дИскурсе перевранных цитат…

Вокруг пусто и холодно,
вдали — множество звёзд.
И выглядит очень молодо
встречной кометы хвост.
Космос — вполне сносный.
Здесь есть всего понемногу —
от пыли до россыпи звёздной,
вот только, пожалуй, Бога
здесь до сих пор не встретили
наши патрульные «призраки».
Лишь дважды приборы отметили
отдельные смутные признаки…
В полете на дальнем секторе
скучно бывает редко.
Здесь новых полей векторы
чем-то похожи на ветки
какого-то странного тополя
с планеты еще не достигнутой,
где гуманоиды топают
по траекториям выгнутым.
Завидуем группе поиска,
но не прячем жетоны нагрудные —
на внешнем контрольном поясе
тоже бывает трудно…
Внезапно — пространство свернуто,
и звезд не видно вокруг…
Просто окно задернуто,
а сон оборвался вдруг.
Мне говорят, что чушь
на ночь читать не стоит.
А я все равно хочу —
я тоже фантазий достоин.

Дождь идет и солнце светит —
вот такая красота!
Что кряхтеть «судьба не та»?
Веселитесь, Божьи дети!

Это видно неспроста:
Тот, кто должен — тот ответит.
Так оно и есть на свете…
«Улыбайтесь, господа!»