Мария Визи - A moon gate in my wall: собрание стихотворений

Дорога была бела,
белее белело поле,
молчали колокола,
никто не услышал боли
ушедшего от тепла.

Только в глухом углу,
где кто-то еще не забыл,
какой-то голос завыл,
где-то отчаянно плакали —

по другу ли? По теплу?
Но кто это был —
ребенок?
больной ли?
собака ли?

В городских переулках глухих
разговор человеческий стих,
и ночного, последнего смеха
в подворотни попряталось эхо,
и за крышей погасла звезда,
что уже не взойдет никогда…

Только долго еще в темноте шелестели
одинокие чьи-то шаги по панели,
будто ждали чего-то, кого-то искали
и должно быть под самое утро устали,
замолчав за углом, где серела заря,
проискавши всю ночь безнадежно и зря.

А утром забылись
усталые эти шаги,
в трущобы забились,
где не было видно ни зги …
Точно чьи-то надежды не сбылись,
не выплатились долги.

Пусть ты умер давно, я знаю,
только стоит прийти весне,
я опять тебя вспоминаю
и с тобой говорю — во сне.

На тебя смотрю, не мигая,
как на солнечный свет в окно:
даже то, что была другая,
я простила тебе давно.

Ранний вечер июньский помню:
пахло жимолостью в саду,
и луна всходила огромней,
чем когда-либо в том году.

Над сиреневыми горами
поплыла в серебристой мгле,
и второй такой панораме
не бывать на моей земле.

Ты позвал меня попрощаться,
я ответила — «занята»…
Для чего же все еще снятся
та луна и жимолость та?

Как страшно одиноки мы на свете!
Среди толпы таких же, как и мы,
бредем, как заблудившиеся дети,
над пропастью отчаянья и тьмы.

Нам суждено глухое бездорожье
и иногда бессильная печаль
глядеть в окошка узкое острожье
на реки, убегающие в даль.

Бывает, на пути встречаешь друга —
но только миг на сердце брезжит свет,
— и снова ночь, и снова воет вьюга,
и ты один, и друга больше нет.

Несутся с гор и пенятся потоки,
шумят леса, румянятся плоды.
И мы бредем, извечно одиноки,
и в пустырях теряются следы.

I
Громады серые высоко к небесам
Вершины подняли, покрытые снегами;
Искрится синий снег в сияньи бледном звезд
Под месяца холодными лучами.

II
Деревья, от ветра вершины качая
И листьями землю вокруг осыпая,
В лесу опустевшем шумят.
Осеннего солнца лучи, уж прощально
Сквозь легкий туман прорываясь, — печально
На лес и на поле глядят.
III
Вечер спустился;
Кругом тишина…
Первая в небе
Блеснула звезда.

IV
У брега на гладкой воде трепетал
Разломанный бурею челн:
С ним ветер недавно жестоко играл.
Он сделался жертвою волн.
Луч солнца играет на светлых струях.
Осока в воде шелестит.
Волна зашумит, набегая на мель,
И дальше спокойно бежит.
V
Средь мрачных серых скал
В долине небольшой
Сверкало озеро прозрачною водой;
И тишью делало и дикостью своей
Те дикие места оно еще страшней.
Там в полночь при луне
Из лона спящих вод
Русалок выплывал веселый хоровод,
И пели тихо все про озеро свое.
Жемчужный свой дворец, коралловое дно.
Их песнь смолкала лишь пред утренней зарей:
Ныряя быстро вниз, скрывались под водой.
Носился, словно бес, красавец белый конь.
Как жемчуг, он сверкал
На фоне темных скал
И, вихрем проносясь, чрез них легко скакал.
Он дико, громко ржал и длинной гривой тряс,
И молнии метал из страшных черных глаз;
Главою гордою он воздух рассекал,
Копытом золотым он землю ударял.

VI
Высоко снежная вершина
В небесный купол поднялась;
Под нею с ревом волн и с пеной
Река к ущелию неслась.
Внизу — долина зеленела.
Днем с выси ясно-голубой
Уж солнце вешнее глядело,
Но на вершине снеговой
Все снег… как великан, стояла
Под шапкой снежною она,
И гордо глядя вниз, молчала:
Ведь для нее — ничто весна!

VII
Я на камне сижу
На морском берегу…
Предо мною — шумящее море.

VIII
Синие волны к берегу мчатся,
В камнях прибрежных шумят и пенятся.

Касаясь главою нависших ветвей.
Под тенью прохладной куста
Там плавала мирно чета лебедей
У мраморной арки моста.

То алая лапка случайно мелькнет.
То черные шейки блестят.
Спокойно по сонному зеркалу вод
Два лебедя черных скользят.

То в воду головку один окунет,
И струи кругом шелестят;
Иль сильными быстро крылами взмахнет,
И брызги, как жемчуг, летят.

Как светел, прекрасен родной уголок.
Где счастливо мчатся их дни,
Как тих, когда вечер уже недалек,
И дремлют, качаясь, они.

Никто не нарушит покоя их дней,
И счастья никто не возьмет
У этой счастливой четы лебедей,
Что в озере в парке живет.

Не для того я быть поэтом
Хочу, чтоб лавры пожинать,
Не для того, чтоб перед светом
Пустою славою блистать;
Но потому, что вдохновенье
Со мною издавна живет,
Я полюблю свои творенья.
Хоть не одобрит их народ.
Не для него мои созданья,
Ведь я пишу самой себе.
Одно чудесное сознанье,
Что я — поэт, вот счастье где!

Что желаю тебе? Ведь неведомо мне,
Что предписано Клаве судьбой…
Пусть же совесть твоя будет вечно чиста.
Как подснежник весенней порой;
Будь же счастлива ты; пусть дурные мечты
Не коснутся головки твоей,
И пусть ангел Христа защищает тебя
И хранит от недобрых людей.