Михаил Львов - Стихотворения

Да, той России
Мы все касались.
От той России
Мы отказались,
От сна и лени,
Пути впотьмах.
Россия — Ленин!
Октябрьский взмах!
Россия — Ленин
В делах, в умах!
Мы строить стали
Россию стали!
Россию троек —
В Россию строек!

В снега, в морозы —
Лучами брызнь!
Россия — росы!
Россия — розы!
Россия — жизнь!

Народов гордость,
Эпохи зрелость,
Россия — скорость!
Россия — смелость!
Не сон, не косность,
Не край телег —
Россия — Космос!
Россия — Век!

Мы едем в Пушкинские горы,
И мне подумалось о том,
Что жил мой прадед в те же годы…
А ведал предок мой о нем?

Его стихами — упивался?
И — богом Пушкина он звал?
Он
над сохою
убивался
И вовсе грамоты не знал…
Страна — одна,
да все — инако…
И время действия — одно, —
Ему
о Пушкине, однако,
И слышать
было не дано.
Я был настроен не мятежно
Здесь, как в классической дали…
Но эти мысли неизбежно
Ко мне в Михайловском пришли.

Пишу, пишу, а кажется — все мало,
Пишу весь год, от мая и до мая,
Пишу не за себя за одного —
И за отца и деда своего,
За предков бессловесных и безвестных,
Кто не держал пера в руках железных, —
И если разложить на них на всех
Мои дела, успех и неуспех —
Окажется, что мало я успел,
Окажется, что мало я воспел,
Вот и пишу от мая и до мая,
Пишу весь год, а кажется — все мало.

В апреле,
именно в апреле,
Весною,
именно весной,
Когда отпенились
метели,
Когда на
шар земной летели
Лучи, как ливень золотой;
В апреле,
именно в апреле,
Весною.
именно весной,
Когда сердца людей
добрели,
Когда над Волгой
птицы пели,
Был мир пронизан
новизной;
В апреле,
именно в апреле,
Весною,
именно весной,
Когда глаза волжан
смотрели
Российскою
голубизной, —
Чтоб вечно свету быть
на свете,
Чтоб людям вечно жить
в тепле,
Родился гений
на планете —
Родился Ленин
на земле.

К горлу
ком
от этих слов
=подкатывает.
Этот
ком
годам не растопить:
«Пролетариат
приказывает
Смерти
Отступить!»

Не было в веках еще такого!
В дни ухода Ильича от нас,
Веря в напечатанное слово,
Прочитал ты в «Правде» тот приказ.
Представлял:
в рубахе ярко-красной
Всемогущий Пролетариат
Властен
смерти отдавать приказы!
Властен
смерть отбрасывать назад!
На дома
приказы Он прикалывает:
«Смерти
Ильича не уступать!»
И
категорически приказывает
Смерти
в это сердце не вступать.
Он несет Вождя на площадь Красную —
Ленина в земле не хоронить.
Мавзолею выситься приказывает,
Ставит часовых —
века хранить.
Воинам торжественным и строгим
Только Жизнь
впускать к нему велит.

Мы идем на площадь,
строй за строем,
Жизнь несем.
Ступаем на гранит.
И такое чувство в сердце,
словно
Он — живой!
И — как желает Класс —
Выполняется
беспрекословно
На века действительный приказ!

Май
пятьдесят второго года.
По Красной площади иду.
И встал у Спасской,
возле входа,
У часового
на виду.
И — тишина.
Но, тишь сметая,
Гремит
в брусчатку и гудрон,
Из-за собора
вылетая,
Кавалерийский
эскадрон.
Когда есть танки,
конный гром
Зачем тут —
в пятьдесят втором?
Качает
главами
«Василий»…
И видим —
я и он —
одно:
Таких шинелей
не носили
На этой площади
давно…
Бойцы в папахах
с лентой красной,
И нет погонов
на плечах.
У командира
профиль властный
И — Революция
в очах!
Смотри!
Да это — киносъемки!
Как в легендарную
страну,
Актеры —
молоды и громки —
Летят
в гражданскую войну.
(…Услышат Ленина —
живого,
А там — на фронт им,
на вокзал.)
— Искусство
опоздало снова… —
Себе я
с горечью сказал…
Но столько было
в этом сходства
С полетом
ленинских
бойцов,
В летящих лицах —
благородства
И вдохновенности
борцов,
Что, как участники
живые,
Мы принимали —
как тогда!
(Кто — не впервые,
кто — впервые) —
Те
гениальные года.
Не возвратить
те дни
и страсти, —
Как возвращаем
поезда.
И все ж
искусство — в нашей власти!
А с ним —
и в давнее езда!
Влюбись в свой век —
люби не постно —
А как за пламенем
влекись!
Искусство!
Никогда не поздно!
Играй, актер,
светло и грозно!
Колдуй, перо!
Волшебствуй, кисть!

Это как-то само
получилось собой,
Как счастливый итог
и дорог и дерзаний:
В Казахстане — я свой.
И в Башкирии — свой,
И в Москве — не чужой.
Кровно свой — и в Казани.
И буряту я — брат,
я летал за Байкал,
Переводчик и друг
я
поэтам Якутска.
Но особо люблю
главный край свой — Урал
Я, рожденный
в орлином гнезде Златоуста.
Я богат городами,
и видно друзьям,
Что богатство такое
поэтам полезно.
Да, богатством
я не уступаю князьям,
Собиравшим владенья
рукою железной.
Я ведь тоже в душе —
собиратель земель,
Их восторженный
любящий объединитель.
Только в мыслях держу
не державную цель,
Ни земель
и ни дум
никакой не властитель.
Согласятся друзья,
согласится семья —
Это чувство мое
не подсказано книгой:
Сыном дружбы народов
считаю себя,
Сыном братства народов
отчизны великой.
Потому и — парю,
потому и — пою,
И хочу одного,
озаряясь любовью:
Довести до страны
благодарность свою,
Благодарную
честную песню
сыновью.

Я прикасался и к восторгам.
Я и проклятьям не был чужд.
Я прикасался и к высотам.
Любил и площади и глушь.

Я знал Героев, и Поэтов,
И Полководцев, и Вождей,
Какие чувства — не изведав —
Оставлю на Земле Людей?

Мы, пережившие свой возраст
И не уставшие совсем,
Мы, пережившие свой возглас
Восторгов юных перед всем,

Глядим на листья и знамена,
Внимаем песням и словам,
И любим землю умудренно,
И молча завещаем вам.

Я не люблю усталых рассуждений
О бренности земного бытия.
Нет, нет, друзья, мы не пройдем, как тени
(И вы, и с вами, может быть, и я).

Земной любви обязана рожденьем,
По жизни гордо шествуй, жизнь моя!
Над нами спутник мчится подтверждением
Небренности земного бытия.