Владимир Фирсов - Отечество, стихи и поэмы

Вослед за ним
С аэродрома
Другой был поднят самолет.
Вот он над шолоховским домом
Винтами гулко воздух рвет.
Привычный гул ласкает ухо,
Все ближе,
Ближе.
Ближе цель!
Неторопливо
Из-под брюха
Стекает
Смертная капель.
И все.
Еще одно мгновенье,
И, охмелев, как от вина,
Фашист доложит с нетерпеньем:
— Я «Коршун»,
Цель поражена...

Фашист прицеливался с толком.
Но дом не дрогнул,
Только мать,
Убитая шальным осколком,
Осталась во дворе лежать,
С немым укором и вопросом
Она руками развела,
Рассыпав золотое просо,
Что курам бережно несла.

Да, коршун налетел недаром,
Не скажешь, будто невзначай.
Ей не испить из самовара
Не тронутый родными чай...

Седеют волосы у сына.
Ступило горе на порог.
— Прости за все, Анастасия
Даниловна!.. Не уберег.

Кто знал,
Что встреча будет краткой,
Что провожать тебя чуть свет
Туда,
Откуда нет обратной
Дороги,
Не было и нет...

Копалась темная могила
Под вражий гул над головой.
(Разведка точно доложила,
Что прибыл Шолохов домой.)

Шли самолеты из-за Дона,
Бомбили дом со всех сторон,
Но ни один не тронул дома,
Был дом как бы заговорен.
Он как бы сам в тот день сражался.
Израненный, он побеждал
Хотя бы тем,
Что он держался
За землю, на которой встал.

И с ощущеньем той же силы
Ушел,
Покинув дом родной,
Солдат России,
Сын России,
Чей путь нетленен под луной.

Подумать только! —
Волжским плесам
Машины Гитлера видны.
Их беспощадные колеса
Донской касаются волны...

Так было,
Но на всю планету
Мы гордо вдруг произнесли:
— За Волгой нет земли!
При этом
За Доном тоже нет земли.

Снега кровавыми бинтами
Покрыли землю на сто верст.
Солдаты Сталинграда встали
Богатырями
В полный рост.

И в грохоте стволов бессонных,
В безбрежном гуле канонад
Возник
Над миром потрясенным
Победным залпом:
— Сталин-град!

Сыны народов той Державы,
Что силой Партии жила,
Большой огонь в те дни сдержали,
Грозивший выжечь все дотла.
Вздыхала Волга обреченно
И очищала берега.
И с берегов могучих Дона
Мы гнали
В логово
Врага!..

Да, мы прошли путем былинным
Через несметные бои
И привели к стенам Берлина
Машины грозные свои.

Через кровавые окопы,
Через потери матерей
Мы тли дорогами Европы,
Неся добро душе своей.

Кресты фашистские стирали
С порабощенных городов
И, умирая,
Умирали
Во имя будущих годов.

Друзей навеки провожая,
Мы верили
В победный час...
«ОНИ
За Родину сражались», —
Так Шолохов сказал
О НАС!

О НАС
На переломе века
Он все, что ведал, рассказал,
Судьбу простого человека
С судьбой народною
Связал.
Он одарил нас вечным светом,
Добром таланта своего,
Он сам частица НАС,
И в этом —
Залог бессмертия его.
Частица НАС и НАШЕЙ силы,
Что нам сама земля дала...
Благодарю за то Россию,
Что Шолохова родила,
Что под раздольным небом синим
Его от смерти сберегла,
Что в горький час смогла приветить,
Что вновь грядущие века
Увидят, как над Доном светит
Настольной лампы в кабинете
Огонь,
Что ярче маяка!
С ним в радости
Или в ненастье
Народ свободно говорит.

Горит огонь
Друзьям на счастье,
На горе недругам
Горит!

Моя история
Не диво.
И дивом разве объяснить
Ее суровую правдивость,
Где трудно
Слово заменить!
Она случилась в этом мире,
Сложилась в эхо прошлых дней.
Она, как дважды два — четыре,
Проста
Правдивостью своей.

Я забывал о ней
И снова
Припомнил
В траурной тиши.
И к горлу подступило
Слово,
Похожее на крик души.
Когда в безмолвную минуту
Отяжелела
Тишина,
То взрывы скорбного салюта
Напомнили, что есть война.
Она идет.
И будет длиться,
Покамест нет путей иных.
Но я никак не мог смириться,
Что нет Гагарина в живых,
Что волосы его льняные
Не потревожит ветерок,
Что не услышу я отныне
Его смоленский говорок...
Но — верьте мне или не верьте —
Я с болью понял,
Что опять
К его такой нежданной смерти
Недолго будем привыкать.
Привыкнем в постоянстве зыбком,
В заботах, праведных трудах
К отсутствию его улыбки,
К названьям улиц в городах.
Привыкли к смерти Комарова,
Смирились все-таки. Смогли.
Привыкли, как к раскатам грома,
Как к уходящим с космодрома
Ракетам — детищам Земли,
Что нашу славу возносили
К недосягаемым краям.
И снова нужно боль осилить:
От сердца горевать России
По самым лучшим сыновьям.
По тем,
Которые безмерно
Ее любили и ушли
Навек в Республику Бессмертья
И стали совестью земли.
Не дивом дивным и не чудом
Дорога их озарена.
Моя история оттуда,
Из той республики она.

Звучат привычно, отдаленно
Бои, прошедшие давно.
Не всех героев поименно
Нам, видно, помнить суждено.
Их миллионы,
Тех героев,
Не покорившихся врагу,
О ком мы думаем порою,
Пред кем в неслыханном долгу,
Кто шел в огонь
Со школьной парты,
С лугов, прокос не докосив...
Моя история
О парне,
Каких немало на Руси.
Им люди имена вверяли,
Которые из века в век
По-своему олицетворяли
Спокойствие озер и рек,
Простор полей в ночных туманах,
Тропинки в утренней росе.
Антоны, Прохоры, Иваны...
Да разве перечислишь все,
Все имена,
Где столько сини,
Где столько света и тепла!
Ну, вот хотя бы взять — Василий.
И синь ясна, и даль светла.
Я этим именем неброским
Назвал героя прошлых дней,
И да простит меня Твардовский
При всей суровости своей.
Василий...
Пахнет сонной мятой.
И холодком зари лесной.
Василий!
Тишина подмята.
И на границе гибель брата.
И дым над отчей стороной.
Василий,
Путь в бессмертье начат,
Последний путь
В твоей судьбе.
Василий,
Слышишь, мама плачет
И причитает по тебе.
Первый плач матери
Уж ты, радость моя,
Ой да последняя!
Улетаешь ты
От родных краев,
От земли, где спит
Батька родный твой,
Где до встречи с ним
Жить мне, маяться.
Неспроста, знать, тебя
Потребовали
На чужую сторонушку
Дальне-дальнюю.
Города там, говорят,
Белокаменны,
Только ими любоваться
Будет некогда.
Навалилась на Россию,
Нашу матушку.
Ой, великая война
Да кроволитная...
Станут вас учить,
Добрых молодцев,
Приучать ко ружью
Да казенному,
Ко штыку
Да ко вострому,
Ко сабле
Да ко быстрой.
На часах стоять
Да на минуточках,
Повострей смотреть
Ночьми темными,
Почутчей слушать
Ушми молодецкими,
Побойчее быть
Да поувертистей,
Не сдаваться
Ворогу поганому,
Поганому
Да лиховитому,
Лиховитому
Да ядовитому.
Уж ты, дитятко мое,
Ой да роженое!
Не отдай же ты
Фашисту распроклятому
Ни одного лоскутка
России-матушки.
А уж мы да вам поможем
Повыстоять,
Отстоять поможем
Да повытерпеть...
Ой, земля, земля,
Дела давние,
Дела давние,
Края дальние!
Много вас, молодцев,
Да уложено,
В тех краях далеких
Да угроблено —
С молоду веку
До середины веку!
Учены вы да были рощены,
Не заработали
Гроба соснового,
Гроба соснового
Да савана белого.
Не омыта ваша кровь горячая,
Не закопаны вы
Да во желты пески,
Не надето на вас
Платье чистое,
Прострелены
Да груди белые,
Оторваны
Ой да буйны головы...