Генрих Гейне - Лорелея (сборник)

Как луна дрожит на лоне
Моря, полного тревогой,
А сама, ясна, спокойна,
Голубой идет дорогой, —

Так, любимая, спокойна
И ясна твоя дорога,
Но дрожит твой образ в сердце,
Потому что в нем тревога.

Альянс священный прочно
Связал нам теперь сердца:
Прижавшись тесно, друг друга
Постигли они до конца.

Ах! Жаль, что юной розой
Украсила ты грудь,
Союзница бедная наша
Едва могла вздохнуть.

Жил-был старый король,
С седой бородою да с суровой душою,
И, бедный старый король,
Он жил с женой молодою.

И жил-был паж молодой,
С головой белокурой да с веселой душою…
Носил он шлейф золотой
За царской женой молодою.

Есть старая песня одна,
Мне с самого детства ее натвердили:
Им гибель обоим была суждена…
Друг друга они слишком сильно любили…

«Лунным светом упоенный
Липы цвет благоухает.
Соловей любовным пеньем
Лес и воздух оглашает.

О как сладко нам, мой милый,
Здесь под липами сидится
Той порой, когда сквозь ветви
Ясный месяц к нам глядится.

Видишь этот листик липы?
Формой – сердце он; понятно,
Что сидеть под тенью липы
Для влюбленных так приятно.

Улыбнулся ты, однако,
Весь уйдя в свои мечтанья…
Милый мой, скажи, какие
У тебя в душе желанья?»
Ах, скажу весьма охотно
Я тебе, моя подруга:
Мне б хотелось, чтоб внезапно
Нанесла нам снегу вьюга.

Чтобы, сев в резные сани,
В теплых шубах, резвым бегом,
С колокольчиком мы мчались
По полям, покрытым снегом.

Утром шлю тебе фиалки,
В роще сорванные рано;
Для тебя срываю розы
В час вечернего тумана

Знаешь, что хочу сказать я
Аллегорией цветною?
Оставайся днем мне верной
И люби порой ночною.

Опять воскрешает мне память
Развеянный ветром образ, —
Зачем меня волнует
Так глубоко твой голос?

Не говори: люблю!
Позор не минует, я знаю,
Прекраснейшего в мире —
Любви, весны и мая.

Не говори: люблю!
Целуй без слов, без клятвы,
Посмейся увядшим розам,
Когда принесу их завтра.

Раз в лесу, при лунном свете,
Видел я, как эльфы мчались;
Колокольчики с рожками
Всюду звонко раздавались.

Кони белые сквозь воздух,
Словно лебеди, летели
И оленьими рогами,
Золочеными, блестели.

И с улыбкой королева
Мне кивнула головою…
Что же будет? Вновь влюблюсь я
Или смерть придет за мною?

Протянулось надо мною
Небо, точно старец хилый —
Красноглазый, с бородою
Поседелых туч, унылый.

Только он на землю глянет —
Цвет весенний отцветает,
Даже песня в сердце вянет,
Даже радость умирает.

Цветут желанья нежно,
И блекнут они в груди,
И вновь цветут и блекнут, —
А там и в гроб иди.

И всё это очень мешает
Веселью и любви:
Умен я и так остроумен,
А сердце мое в крови.

На горы и долы, как сон неприветный,
Туман опустился осенний;
Деревья уже обезлиствены бурей
И смотрят толпой привидений.

Одно лишь меж ними, в печальном молчанье,
Еще не рассталось с листвою,
И влажное, точно от слез, всё качает
Зеленой своей головою.

Ах, с этой печальной пустынею схожа
Душа моя, мрачно больная;
А дерево в летней зеленой одежде —
Твой образ, моя дорогая.

Застыло сердце в скуке безотрадной,
В холодный мир вступаю как чужой,
В исходе осень, и туманной мглой
Окутан край окрестный неприглядный.

И ветер, воя, вьет с тоскою жадной
И покрасневших листьев крутит рой,
Вздыхает лес, дымится луг нагой,
К тому же – дождик беспощадный.

В тихий лес, погрузившийся в грезы,
Ухожу ль я вечерней порой —
Твой пленительный образ, родная,
Неразлучно всё ходит за мной.

Не покров ли твой белый я вижу?
Не твои ль дорогие черты?
Или это сквозь темные ели
Только месяц глядит с высоты?

Не мои ль это слезы я слышу,
Как текут они тихой струей?
Иль действительно ты, дорогая,
Плача, по лесу ходишь со мной?

Ночь сошла на берег моря,
Берег весь безмолвья полн.
Месяц выглянул из тучи,
Шепот слышится из волн:

«Человек – влюблен он что ли,
Потерял он что ли ум?
Он и мрачен, он и светел,
Вместе ясен и угрюм…»

Но смеется месяц в небе
И дает такой ответ:
«И влюблен он, и помешан,
Да к тому ж еще, поэт».

Я белую чайку вижу,
Что носится легко
Над темною влагой моря;
Луна стоит высоко.

Семья акул и скатов
На дне залегла глубоко,
Взлетает и падает чайка;
Луна стоит высоко.

О, что с душой легкокрылой,
С боязнью и тоской?
К воде ты слишком близко;
Луна стоит высоко.

Что я любим, я знаю,
И знал уже давно;
Но тем, что ты призналась,
Испуган всё равно.

Я поднимался в горы,
И пел, и ликовал;
У моря на закате
Я слезы проливал.

И сердце, точно солнце
Расплавленное, жжет
И, пышно и огромно,
В моря любви плывет.