Андрей Дементьев - Пока я боль чужую чувствую...

Но разделили нас пути и мили.
Я знаю – ты скучала без меня.
По залу звуки горестные плыли,
Мою печаль божественно храня.

Со стен смотрели хмурые портреты.
Овацией взрывался тихий зал…
Я мысленно все слал тебе приветы
И до звонка мгновения считал.

Едва концерт умолк, ты позвонила.
Вновь музыка взяла над сердцем власть…
Но не чужая, что уже забылась,
А та, с которой радость началась.

Я молюсь за тебя
В Храме Гроба Господня…
Каждый миг сопричастия
Неповторим.

…Он с Креста
На Марию глаза свои поднял,
И Она замерла,
Взглядом встретившись
С Ним…

Тихо свечи горят,
И мерцают лампады.
Над моею молитвой —
Страдальческий Лик.

…Поздний отблеск заката
На боль Его падал.
И у сердца затих
Не услышанный крик.

Я молюсь за тебя
У Креста на Голгофе.
И библейское Время
Приходит ко мне.

Я рисую в душе
Твой божественный профиль,
Оставаясь с Всевышним
Наедине.

Я разлуки с тобой
Никогда не приемлю.
Потому что быть вместе
Любви обещал.

…Он смотрел с высоты
На печальную Землю.
И страданьем своим
Землю эту прощал.

Живопись леса – искусство природы.
В рамке небес – гениальный пейзаж.
Здесь забываешь про беды и годы.
И вспоминаешь про рай и шалаш.

Рай в шалаше – для влюбленных и юных.
Рай в шалаше – это лес до небес…
Ветер напряг тополиные струны.
Слушает тихую музыку лес.

Как я люблю это царство покоя!
Все, что лес дарит мне, —
Сердцем приму…
И признаюсь благодарной строкою
Другу старинному своему.

Ты меня коришь,
Что я пишу о грустном.
Будто грусть всего дороже нам.
И о том,
Что в нашем доме русском
Нелегко живется землякам.

Ты мне говоришь, что все устали
От тревог, от бедности и лжи.
Так зачем о бедах и печали?
О веселом лучше расскажи…

Посмотри, как хороша Природа!
Как прекрасна первая любовь!
Не давай в стихах чернухе хода.
Хватит, что с экранов льется кровь…

Я послушал… И ушел в былое.
Но не стало легче мне в былом.
Мы ведь не пустынники с тобою.
Посреди России высится наш дом.

Все, что с нею ныне происходит, —
Взять мне на себя – достанет сил.
Остаюсь душой в своем народе,
Что меня на жизнь благословил.

Ну, а все прекрасное – со мною:
Ты…
Любовь, подаренная нам.

Грусть с бедой – явление земное.
Как и счастье, – я их не предам.

Пять легендарных имен.
Пять гениальных поэтов…

Вышли они из времен
Пушкина, Тютчева, Фета.

И породнившись судьбой
С их поэтической силой,
Стали самими собой,
Как и задумано было.

Книги их рядом стоят —
Белла с Андреем и Роберт,
Женя и грустный Булат…
Час их бессмертия пробил.

Как одиноко теперь
Жене, – с кем все начинали, —
Жить возле тяжких потерь,
Около горькой печали.

Пять легендарных имен.
Пять гениальных поэтов…

Вспыхнул вдали небосклон
Пушкина, Тютчева, Фета.

Поэзия свободна,
Словно птица.
И не пристало ей
При власти быть.

Кто очень хочет —
Пусть и суетится.
И ничего с отчизной
Не случится,
Чтоб без присмотра
Нам ее любить.

По Москве летят
Машины «Скорой помощи»,
Ошалев от собственных сирен.
На заре несутся,
Днем и полночью…
Под холодный «ветер перемен».

Кто-то путь им нервно уступает,
Но от пробок озверели все…
А элита, на добро скупая,
Мчится по резервной полосе.

Ей бы уступить врачам дорогу.
Может, чья-то жизнь на волоске.
Но «мигалок» развелось так много.
И так мало совести в Москве.

Никому до этого нет дела.
От проблем устала наша власть…

… Гурченко в разлуку не хотела,
Да врача в тот день не дождалась.

В Храме, дома —
Мысленно иль вслух,
Повторяю я одну молитву…
Будто бы, как встарь,
Иду на битву,
В ожиданье горестных разлук.

Я молюсь за здравие твое,
За любовь, за счастье
И взаимность,
Чтоб Всевышний оказал нам милость,
Оградив от зла земное бытие.

В Храме или дома —
Каждый день
Повторяю я одну молитву,
Чтобы обошли наш дом обиды,
Чтоб на свет любви
Не опустилась тень.

Сегодня под нашими окнами
Посадили огромное дерево.
Листья были зеленые, мокрые,
Словно плакали о содеянном.

Словно место им не понравилось…
Посадили дерево варвары,
Не спросив, навязали равенство
Между ним – молодым —
И старыми.

И грустит оно по минувшему,
Где ему суждено было вырасти.
Может, радость чью　то порушили,
Кто любил посидеть поблизости.

Как печально его одиночество
Рядом с тихой зеленой чащей…

Мне порою тоже не хочется
С кем　то видеться и общаться…

От невзгод и от бед
Ухожу вновь в себя,
Как уходит медведь
На всю зиму в берлогу…
Ну, а жизнь над душой
Все стоит, торопя…
Чтоб вернулся я к ней —
В суету и тревогу.

А зачем это мне?
Мир покоем красив.
Он меня одарил
Добротой и любовью.
Журавли ладят в небе
Свой черный курсив.
И приходят стихи
К моему изголовью.

Тишина на земле…
Красота и восторг.
Я смотрю благодарно
На синее небо…

Вдруг ворвался в меня
Очень Ближний Восток.
И взглянул мне в глаза
Обреченно и слепо.

И душа моя бросилась
В черный квадрат
Полыхавшего пламенем
Телеэкрана…

Словно тоже я был виноват,
Что дымится земля,
Как открытая рана.